— Вы… — прошептал Пол. — Он прав.
И отступил к двери.
— Подожди, — крикнул Фитч, но как только последние боеспособные лондонманты шагнули вперед, Дейн двинулся им навстречу.
— Назад, — сказал Билли, стоя теперь возле Дейна и защищая Пола. — Что это вы затеяли?
Грузовик остановился на знак «Стоп», или на красный свет, или же возникла опасность, или он притормозил просто так. Пол, не мешкая, открыл заднюю дверь. Внутрь ворвался свет фар от машины, ехавшей сзади. Свет дергался — может, автомобилиста испугал увиденный на мгновение кракен. Пол — слишком быстро, чтобы его могли остановить, — прыгнул вниз и исчез вместе с чернилами и бумагами в руке, захлопнув за собой дверь.
— Черт! — воскликнул Дейн и стал возиться с ручкой двери, но водитель грузовика, который ни о чем не подозревал, ускорил ход.
Когда Дейн наконец открыл дверь, машина уже проехала какое-то расстояние. От Пола и след простыл.
— Нам придется его найти, — сказал Билли. — Придется…
Зачем? Чтобы вернуть его к лондонмантам, к Фитчу, который так и не сумел полностью опровергнуть слова, выведенные чернилами? Билли колебался. Дейн, открывая эту дверь, запоздал как раз на столько, на сколько было нужно.
— Вы дали ему уйти, — сказал Фитч. — Тату был у нас в руках, а вы его отпустили.
— Не порите чушь, — сказал Билли. — Уймитесь. Пол — не Тату.
— Мы не позволим тебе убить его, Фитч, — добавил Дейн.
— Мы и не собирались его убивать.
— Мы видели, — сказал Билли. — Вы даже в глаза ему посмотреть не могли. Не стройте из себя невинность, мы знаем, что вы сделали с Адлером.
— Кто угодно может заполучить Пола, и тогда нам всем несдобровать, — заявил Фитч. — Я не хотел причинять ему вред, но не собираюсь извиняться, что рассматривал все возможности.
— Какие возможности? — Билли почти кричал.
— Какие? — спросила Саира.
— У нас был один из двух владык Лондона, прямо здесь, — сказал Фитч. Его трясло. — Один бог знает, сколько он натворил. Нам следовало быть готовыми овладеть ситуацией. Что мы могли сделать?
— Не верю своим ушам, — сказала Саира. — Мы не убийцы.
— Как драматично.
Фитч старательно демонстрировал, что тверд в своей позиции.
— Вот вы не хотели его отпускать, — сказал Билли. — Вам не кажется, что он достаточно был чужой собственностью?
— Надо было это обсудить, — ответил Фитч.
— Воображаю. Пол вряд ли согласился бы с тем, что его неплохо арестовать или убить. Бьюсь об заклад, он бы всеми силами поддержал сторонников другого решения.
— Может, раскроете теперь свои уши? — сказал Фитч. — Пол знает, где мы.
— О чем вы толкуете? — Билли махнул рукой, обозначая пространство за пределами трейлера. — Я и сам не знаю, где мы, а ведь я здесь.
— Он знает, как мы путешествуем, он видел грузовик. Если Тату опять им завладеет — раньше ему это удавалось, — то соберет все свои силы, и тогда нас ждут серьезные неприятности. Надо сознавать, что мы под угрозой.
Темнота стояла так долго, что, казалось, следующая ночь наступила сразу за предыдущей, полностью пропустив дневное время. Пол был не против. Ему это нравилось. Он старался избегать звуков, дышал глубоко и искал в Лондоне самые тихие места. Он был взвинчен, возбужден. Впервые за много лет он шел без сопровождающих и угроз — и сам решал, куда идти.
Итак, куда же? Он бежал очень долго. Оказалось, той ночью бежали многие. Пол видел их мельком на переходах, на перекрестках — люди убегали от каких-то катастроф. Хотя он годами вырабатывал в себе нечувствительность к актам насилия, которые совершались по приказу чернильного лица у него на спине (к убийствам, совершенным за его спиной, к воплям тех, кто умирал в двух шагах, но не на глазах у него), Пол обучился различным криминальным уловкам. А как иначе? Он знал, что большинство беглецов были пойманы, потому что не осознавали, как много надо пробежать, прежде чем замедлить ход. И Пол все бежал и бежал.
Он прикрывал рукой чашку с чернилами — жидкость, колышась, порой обжигала ему большой палец. Чернила были слишком разбавлены для чего-нибудь более серьезного. Пол знал, что его будут искать не только лондонманты, но и бывшие подручные Тату, потерявшие своего босса.
Конечно, его найдут. Госс и Сабби будут за ним охотиться. Тому, кто их покупает, они продаются с потрохами. Эти двое носом землю рыть будут, чтобы снова послужить картинке на спине Пола. На этот раз его сделают калекой. Пол знал, что его ослепят, лишат конечностей и заставят глотать витаминизированную кашу, потому что язык обязательно вырвут.
Наконец он замедлил бег, хотя усталости не чувствовал, и внимательно огляделся.
— Это сводит тебя с ума? — прошептал он так тихо, чтобы лишь его собственная кожа могла услышать. — Не понимаешь, что происходит? — (Никакой реакции.) — Ты должен чувствовать, что я бегу.
Он услышал, как разбилось стекло, ощутил магические перкуссии — в новостях, вероятно, нервно сообщат о метании коктейлей Молотова. Пол перемахнул через чугунные перила и оказался в заросшем низкими кустами углу между улицами: клочок зелени, чересчур крошечный, чтобы называться парком. Съежившись, как загнанный зверь, чтобы стать невидимым, он лежал в кустарнике и думал.
Тату по-прежнему молчал. Пол наконец поднялся. Тату не шелохнулся. Пол поставил перед собой крошечную чашку, глядя на нее так, будто он мог стать заодно с противником своего истязателя, будто мог договориться с Гризаментом. Он смотрел, как на него смотрят чернила.
— Спасибо за предложение, — прошептал он. — Спасибо. За… ну, сам знаешь. За то, что предупредил меня. И сказал, что позаботишься обо мне. Спасибо. Думаешь, я позволю тебе занять место Тату и так же меня использовать?
Он встал, расстегнул ширинку и размашисто помочился в чашку, рассеивая и разбрызгивая крошечные копии пепельного владыки Лондона.
— Пошел ты, козел, — прошептал он. — Хрен тебе. Пошел туда же, куда и он.
Когда Пол закончил, в чашке оставалась только его моча. Он достал бумагу, на которой рука Билли позволила писать самому Гризаменту. Услужливый ветер сдул последние цеплявшиеся за ветви листья, чтобы не создавать препятствий свету уличного фонаря. Пол просмотрел каждый миллиметр. Из этих остатков, стянутых у Билли, он извлек каждый бит информации о Билли и сложил все вместе. Рассуждение на основе обрывков сведений. Он решал задачу.
Один лист — вот что оставил себе Пол. Он сидел, прислонившись спиной к решетке, и без конца его перечитывал, затем сложил, прижал его к голове и принялся думать.
