Стивен Кинг - Безнадега

В голове Джонни зазвучал голос старого пьяницы. Он, похоже, после смерти стал куда более разговорчивым. Если б не мальчишка, ты бы сейчас сидел в камере, не так ли? Или умер. Или в тебя вселился бы Тэк. И ты его бросил.

– Если б я не отвлек койота своей курткой, Дэвид давно бы умер, – возразил Джонни. – Отстань от меня, старый дурак.

Он заметил молоток, лежащий на верстаке у стены.

– Хочу задать тебе один вопрос, Джонни, – раздался в его ушах голос Терри, и он остолбенел. – Когда именно ты решился заключить сделку со страхом смерти, согласившись на полный отказ от настоящей жизни?

Голос звучал не в его голове, Джонни мог в этом поклясться. Говорила Терри, висящая на стене. Не похожая на нее женщина, не мираж, не галлюцинация, а Терри. Если б он заставил себя повернуться, то увидел бы, что голова ее поднята, а не свисает на плечо. А смотрела бы она на него так, как это бывало, когда он давал маху. С бесконечным терпением, потому что Джонни Маринвилл постоянно все портил, и разочарованием, ибо ожидала от него не одних только провалов. Глупые ожидания, все равно что рассчитывать на победу «Тампа-Бей бакс»[79]. в Суперкубке. Только иной раз с ней (для нее) Джонни действительно прыгал выше головы, поднимался над собой. А если ему это удавалось, если он летел как на крыльях, если душа его пела от восторга, Терри что-нибудь ему говорила? Может, только: «Переключи канал, давай посмотрим, что у нас по Пи-би-эс[80]». Вот как оценивались его старания.

– Ты не перестал жить ради возможности писать. Это по крайней мере понятно. Ты не перестал жить ради того, чтобы говорить о писательстве. Пора вспомнить об Иисусе, Джонни!

Он на трясущихся ногах направился к столу с твердым желанием запустить молотком в эту суку, лишь бы заставить ее замолчать. И тут услышал слева от себя негромкое рычание.

Джонни повернулся и увидел волка, скорее всего того самого волка, который вышел к Стиву и Синтии с кан тахом в пасти. Он стоял в проеме коридора, ведущего к кабинетам. Его глаза не отрывались от Джонни. Поначалу волк замер, и у Джонни проснулась надежда: сейчас зверь развернется и убежит прочь от страха перед человеком. Но замешательство волка длилось недолго, и он со всех ног, оскалив зубы, бросился к Джонни.

Демон, вселившийся в Эллен, сконцентрировался на волке (разделаться с писателем он решил с помощью волка) и впал в состояние, близкое к трансу. А теперь что-то случилось, нарушив запланированный ход событий, и Тэку пришлось разорвать мысленную связь с волком. Он разорвал ее, приказав волку оставаться на месте, а сам сосредоточил свое внимание на грузовике. Что-то произошло в кузове, но Тэку не дали узнать, что именно. Странное чувство охватило его, словно он проснулся в комнате, где передвинули всю мебель.

Может, не следовало ему находиться в двух местах одновременно…

– Ми хим ен тоу! – прорычал он и бросил волка на писателя. Вот и пришел конец человеку, который хотел затмить Стейнбека. Четырехногий зверь быстр и силен, двуногий человек медлителен и слаб. Тэк вышел из мозга волка, образ Джонни Маринвилла расплылся и исчез в тот самый момент, когда писатель протянул руку к чему-то на верстаке, глядя на волка широко раскрытыми от страха глазами.

А демон полностью сосредоточился на грузовике и остальных людях, хотя интересовал его только один из них, тот, который мог на что-то влиять (это следовало понять раньше), паршивый набожный мальчишка.

Выкрашенный в ярко-желтый цвет грузовик по-прежнему стоял на улице. Тэк отчетливо видел его глазами пауков и змей, но в кузов он заглянуть не мог, как ни пытался. Разве там у него не было глаз? Неужели ни один паук не пробрался туда? Или опять все дело в мальчишке? Он блокировал его зрение?

Не важно. У демона не было времени разбираться с этим. Они все в кузове, и это главное. Пока Тэка это вполне устраивало, тем более что случилась еще одна беда, и куда ближе к дому.

Мэри, похоже, подложила ему большую свинью.

Тэку пришлось забыть о грузовике и переключиться на ангар на дне карьера. Глаза наполнявших ангар тварей доложили, что стиральная машина сдвинута с места, обнаружили дыру в стене, зафиксировали исчезновение Мэри.

– Сука! – взревел демон, и изо рта Эллен брызнула кровь. Слово это не смогло выразить переполнявших демона чувств, поэтому он перешел на древний язык, поднялся, пошатнулся и чуть не упал в ини. Тело слабело с невероятной скоростью. И без того неприятное положение усугублялось тем, что другого тела под рукой не было, приходилось пока оставаться в этом. Демон подумал о животных, но ни одно из них не могло заменить собой человека. Присутствие Тэка сводило самого крепкого из людей в могилу за считанные дни. Змея, койот, крыса или стервятник протянули бы лишь несколько мгновений. Волка хватило бы на час или два, но в здешних краях нашелся лишь один волк, да и тот был сейчас на расстоянии не менее трех миль, занятый писателем (возможно, он им уже обедал).

Значит, Тэк мог перейти только в тело Мэри.

Существо, выглядевшее как Эллен, пролезло через пролом в стене ан така и захромало к чуть более светлому квадрату, отмечающему то место, где старая штольня соприкасалась с окружающим миром. Крысы копошились у ног Эллен, унюхав кровь, текущую из ее больного влагалища. Тэк пинками откидывал их в сторону, ругаясь на древнем языке.

У выхода демон остановился и огляделся. Луна уже скрылась за гребнем вала на дальней стороне карьера, но света еще хватало. Горела и лампочка в салоне патрульной машины. Глазами Эллен демон увидел, что капот «каприса» поднят, и тут же понял: глупая оз па каким-то образом вывела двигатель из строя. Как она смогла выбраться из ангара? Как решилась на это? Как посмела?!

И впервые Тэк испугался.

Колеса обоих пикапов были спущены. Та же история, что с кемпером Карверов, только на этот раз проигравшая сторона – он, Тэк, и ему это очень не понравилось. Оставались тяжелые машины, самосвалы. Он знал, где ключи: в ангаре хранились дубликаты ключей от всех машин, но толку от этого не было. Демон не знал, как управлять этими громадинами. Кэри Риптон, разумеется, знал, но Тэк потерял все практические навыки Риптона, как только перескочил в тело Джозефсона. Став Эллен Карвер, он сохранил кое-какие воспоминания Риптона, Джозефсона и Энтрегьяна (хотя и они забывались), но не их навыки.