Мысль о том, что тело человеческой женщины не приспособлено для страстного секса с высшим демоном, показалась Реальгару интересной, и, в миг охолонув, ящер прекратил свои порнографические изыскания.
Вытянувшись как стрела дракон с места рванул в сторону мерцающих золотом куполов ХСС, только немного недобрав по скорости до недавнего «рекорда». Этот чешуйчатый «истребитель» все-таки учился на своих ошибках. Урок с преодолением звукового барьера не прошел для него даром.
Через несколько секунд мы были на месте. Заложив над куполами собора крутой вираж, дракон изготовился было ворваться с лету через слуховое окно и обрушиться на головы прихожан, как что-то привлекло его внимание.
Как заправский истребитель-бомбардировщик Реальгар зашел на второй круг. Скорость была такая, что огни города «за бортом» сливались в сплошные световые полосы.
Крылья со свистом рассекали воздух, вытянувшийся стрелой хвост мелкой дрожью отзывался на вибрации струн земной ауры, все было как обычно, вот только почему ящер откладывал столь желанную для него бойню? Еще недавно он ясно дал понять, - с его боеспособностью расправа над упырями будет если и не легкой, то вполне осуществимой затеей.
Я не понимал, что происходит, ведь на моей памяти дракон никогда не проявлял нерешительности в бою. А сейчас он явно колебался, силясь разглядеть какой-то непонятный объект на самой маковке купола, венчающего центральный притвор собора.
Наконец Реальгар принял решение и свечой взмыв в небо набрал полкилометра высоты, на секунду завис в верхней точке параболы траектории и, штопором ввинчиваясь в воздух, устремился к выбранной цели, стремительно набирая скорость. Целью этому живому «Томагавку» служило маленькое окошко чуть ниже основного купола.
Мне идея не показалась очень разумной. Промахнись Реальгар мимо слухового окна, даже сверхпрочное тело демона могло не выдержать столкновения с железобетонным пилоном купола. Да и как ящер собирался сбрасывать набранную кинетическую энергию внутри здания, было не совсем ясно. Я еще не забыл боль в вывернутых из суставов крыльях при прошлом экстренном торможении.
Если мы снова окажемся в таком жалком положении среди своры разъяренных упырей, нам придется несладко. Оставалось только надеяться на обширный опыт охоты, накопленный Реальгаром за эпохи, проведенные в адских мирах, и молиться. Я опять начал припоминать текст «Отче наш», так славно выручивший меня во время предстояния перед Великой Мамой-Кали. На сей раз мне удалось добраться до «и не введи нас во искушение», что уже было определенным прогрессом.
Как ни странно, моему молитвенному рвению помешали самые, что ни на есть, Светлые Силы. Все случилось настолько быстро, что рассказ о событиях займет много больше времени, чем они сами. Как я уже говорил, еще на подлете к собору, мне стало ясно: - Атака будет непростой задачей.
Оказалось, ящер не просто так медлил с нападением и выписывал круги в подсвеченном первыми лучами рассвета московском небе. По мере того как мы со свистом ввинчиваясь в воздух падали к цели, наше движение постепенно замедлялось. И хотя происходило это вопреки всем очевидным законам физики, нечего необъяснимого в происходящем не было.
Высший Демон буквально завяз в потоке Благодати, янтарным столбом устремлявшимся от купола собора к небу. Что оставалось непонятным, так это откуда взялась божья милость в столь загаженном продажными попами и их инфернальными хозяевами месте.
Еще недавно скудные ручейки янтарной светимости почти полностью терялись среди мощных серо-коричневых потоков излучений корысти и иссиня-черных выплесков чистого инферно.
И вот, надо же, мы с Реальгаром залипли в настоящую Ниагару Божественной Любви. Тело дракона вибрировало, черная кровь вскипала и пузырилась, сердце с каждым ударом все труднее удавалось проталкивать ее во вздувшиеся от напряжения жилы.
Упертый ящер не думал сдаваться, с маниакальным упорством пробиваясь к желанной добыче. Но, несмотря на его отчаянные усилия, наше продвижение застопорилось всего в нескольких метрах от подсвеченного прожекторами гигантского креста, венчающего центральный купол собора.
Невидимый простому глазу и такой ослепительный для виденья свет Благодати не приносил Высшему демону особых страданий, но и приятным такое купание назвать было нельзя. Наше тело будто щекотали, покалывали и поглаживали одновременно изнутри и снаружи. А самое главное, поток благодати связал Реальгара, как смола стрекозу, не давая никакого шанса сдвинуться с места.
Неспешно покачиваясь в потоках божественного света, мы зависли в паре метров от горизонтальной перекладины креста. Тело дракона медленно поворачивалось вокруг своей оси, позволяя мне насладиться окружающими видами.
На востоке, за украшенными светящимися звездами башнями и темнеющими в предрассветных сумерках башнями Кремля уже начинала разгораться заря.
Но что до ее нежных лучей подсвеченным мириадами искусственных солнц улицам каменных джунглей. Великий город, над сердцем которого сейчас сошлись в схватке Свет и Тьма, уже начинал набирать обороты нового дня, так и не остыв окончательно от горячки прежнего.
Удивительно, но в этот ранний предрассветный час, мы с драконом оказались не единственными «туристами», решившими почтить своим присутствием купол собора. Повернувшись мордой к кресту, Реальгар смог наконец распознать истинную причину провала атаки. Перед нами, на перекладине массивного креста расположилась парочка прелюбопытных персонажей весьма преклонных лет.
Два человека, а в том, что сидевшие на столь необычном насесте были людьми, сомнений не было,(видение не обманешь!), как ни в чем не бывало болтали ногами на высоте более ста метров в прозрачном предрассветном воздухе. Странное место для утреннего променада, учитывая же возраст верхолазов, - так просто удивительное.
Сидевший ближе к крестовине худющий и очень костлявый старичок походил на обычного московского пенсионера, ввиду старческого маразма оставившего дома всю одежду. Единственным покровом дедушки служили пышная, несмотря на возраст и седину грива нечесаных волос, достигавших почти до пояса и куцая бороденка, контрастирующая своей жидкостью с густотой волосяного покрова головы.
Бесстыдный пенсионер даже гениталии не затруднился прикрыть. Такое поведение, в купе с его нахождением в неглиже на вершине главного храма столицы, явственно выдавало полную маразматичность гражданина. То есть обвинить дедушку в маразме хотелось, но было в его облике нечто, напрочь не соответствующее облику склеротичного старца.
