— Заходи, ребята, — шепнула я и нажала зеленую кнопку.
Загудели механизмы, я отступила. Две панели разошлись в стороны, как двери в научно-фантастическом фильме, и показались Айви, Ник и нахмуренный Дженкс.
— Рэйч? — спросил Дженкс.
— Потом, — ответила я, и Айви оттолкнула Ника, который нагнулся подобрать свои вещи. Он скривился, выпрямился, покачнувшись, и пошел следом, немедленно вставив карту в панель.
— Камеры? — спросила Айви, оглядывая помещение, и когда отрицательное журчание крыльев донеслось от Дженкса и от Джакса, она подошла к висящим холстам.
— Значит, это и есть подвал Трента, — сказала Айви, начав листать холсты, подвешенные как плакаты на кронштейне. Ник удовлетворенно хмыкнул и вытащил карту из считывателя.
— Молодцы мы, — сказал он, глядя на картину, которую откопала Айви. — Оно.
Айви остановилась, разглядывая небольшой портрет. Он был едва ли фут на фут размером, на темном фоне снежных гор и замка — довольного вида молодой мужчина в красной мантии и причудливой шляпе. Мех на воротнике и три пушистых пера на лацкане. И даже как-то разочаровывало, что этот мужчина так похож на Трента.
— Оно? — спросил Дженкс, опускаясь ко мне на плечо. — Не очень большая картинка.
— И не очень красивая, — добавила я с каким-то забавным чувством. Мне не хотелось говорить, что получилось слишком легко, учитывая, что я воспользовалась дверью, недоступной ни колдуну, ни демону. И все же как-то слишком хорошо шло дело.
Ник разложил на морозильнике размером с гроб черную шелковую материю.
— Не в размере счастье, Дженкс, а в умении им пользоваться, — сказал он, ухмыляясь. — Раз портрет похож на Трента, он не обязан быть большим.
Да, он был похож на Трента. Дженкс не засмеялся. Поставив руки на бедра, он отодвинулся, чтобы Айви могла передать картину Нику.
— Воняет оно. Почти как ты, Рэйчел, — сказал он обвиняющим тоном.
— От меня пахнет? — спросила я, краснея.
Айви, держа холст за углы без краски, нахмурилась и сердито посмотрела на Дженкса.
— Ты была в безвременье, — сказала она, пожимая одним плечом, но я отошла в сторону, чувствуя себя нечистой. Блин, я даже и не заметила.
Ник, ничего вокруг не видя, взял у Айви картину, тщательно, даже напоказ, завернул ее в черный шелк и уложил в почтовый футляр, который нес за спиной как меч. Я не могла удержаться от мрачной мысли, что на футляре — штамп и адрес его последней пассии.
Пока они обсуждали, кто будет нести трофей, я расстегнула сумку и вытащила копытный крючок. Я его оставлю здесь, где Трент точно его найдет. Если он не сделает из этого вывод, что картину ему тоже вернут, у меня могут быть неприятности. Крупные.
Дженкс подлетел ко мне, и мы вместе последний раз посмотрели на красивое инкрустированное дерево, а потом я его положила в витрину под стекло, к зеркалам и свету.
— Давно надо было, — сказала я тихо, думая, вернется ли когда-нибудь ко мне память полностью. Но разве помнит кто-нибудь отчетливо, каким был в двенадцать лет?
— Господи! — сказал Дженкс, разглядывая статую рядом с витриной.
Она была не больше его самого, но у меня краска бросилась в лицо, когда я ее разглядела. Двое мужчин и одна женщина, совсем голые, делали нехорошее. Одновременно — один спереди, другой сзади. У нее был такой вид, будто ей нравится — колыхались налитые груди, спина выгнулась, что несколько осложняло задачу тому, кто сзади, но он, судя по выражению его лица, этого не замечал. У всех были остроконечные уши, у женщины — короткая стрижка пажа, а у мужчин волосы ниже плеч, дикие и неухоженные.
— Это что такое? — спросила я. Хотелось взять в руки и рассмотреть, но боялась ощущения вымазанности в грязи.
— Тинкино дилдо, ты меня спрашиваешь? — фыркнул Дженкс, но развивать тему не стал. Даже никакого жеста не сделал и замечания не отпустил. Такая необычная сдержанность была четким свидетельством угнетенного состояния.
— Айви? — позвала я. Слишком это было прекрасно, чтобы не поделиться. — Тебе понравится.
Она подошла ближе, Ник следом, надевая крышку на футляр, куда сунули свернутый холст.
— Смотри ты! — Айви сморщила нос. — Эльфийское порно!
— Это мой билет в новую жизнь, — сказал Ник, и Айви схватила его за руку, которой он потянулся к статуэтке.
— Эй! — сказала я. Ник вывернулся из руки Айви, злобно скривился. — Мы сюда не статуэтку красть пришли. Ты с прошлого раза ничего не усвоил, Ник?
Он злобно схватил статуэтку — она аккуратно улеглась ему в ладонь.
— Я не уйду отсюда без сувенира. И не говори, что ты этого не ожидала — ты отлично знала, что я только по этой причине согласился.
Он смотрел насмешливо, ожидая моего ответа. Вот хотелось бы мне сейчас ошибиться. Я со злостью рявкнула:
— Поставь на место!
Дженкс взлетел с полки, и тут прозвенел голосок Джакса:
— Эй, Ник! Только что сработал сигнал тревоги.
Глаза у Айви почернели:
— Ах ты гад, — сказала она.
— Поставь на место! — заорала я. — Поставь на место немедленно!
Ник сунул статуэтку в карман джинсов — она чуть выдавалась.
— Без разницы, — ответил он. — Пошли отсюда.
— Идиот! — крикнула я. — Есть разница! Я не буду ничего брать, чего не могу вернуть!
Он улыбнулся половиной лица, не отрываясь от клавиатуры.
— Тебя не поймают. Обещаю.
Обещает? Какого черта это может значить?
Ник с довольной ухмылкой сунул карту в считыватель, нажал пару кнопок — и двери стали разъезжаться, открывая выход в первую пустую комнату.
Айви размытой полосой метнулась, схватила Ника и бросила его прямо в закрытую двустворчатую дверь в коридор. Приспособление Ника закачалось, и я подхватила его, пока провода не оторвались от считывателя. Ник, почти оглушенный, ловил ртом воздух, а Айви прижала его к стене, сунув гипс ему под подбородок. Потайная дверь начала закрываться, и я, выдернув карту из считывателя, метнулась туда. У меня было еще время оглянуться на копытный крючок, а потом дверь закрылась. Дженкс висел возле меня дрожащим пятном, а Джакс был уже с Ником, который орал на Айви, чтобы отпустила его.
— Айви, он нам может быть нужен, чтобы выбраться! — крикнула я ей, бросив его приборы возле закрытой двери в коридор. — Я сделала зелье, от которого он будет выглядеть как Трент — не ставь ему заметных синяков!
Она задумалась на три секунды — для Айви целая вечность.
— Мы это зелье не применим, — буркнула она наконец.
— Применим, — возразила я, трогая сумку на поясе. Сердце у меня колотилось.
