— Ха-ха, — тихо сказал Ричард.
— Ричард, можно тебя спросить об одном?
— Да, конечно.
— Ты напуган?
Лицо Ричарда не выдавало былое спокойствие и невозмутимость.
— Нет, конечно же, нет. В это вечернее время Нельсон Хаус всегда затихает.
К сожалению, Ричард совершенно не был способен на ложь. Милый старина Ричард. Джек почувствовал к нему прилив любви.
— Да, — ответил Ричард, — я немного напуган.
— Можно еще об одном спросить?
— Думаю, что да.
— Почему мы оба разговариваем шепотом?
Ричард посмотрел на него долгим взглядом, не говоря при этом ни слова. И снова двинулся по коридору.
Двери других комнат были либо открыты, либо приоткрыты. Джек уловил чрезвычайно знакомый запах, доносившийся из наполовину открытого номера четыре, и распахнул дверь настежь.
— Кто из них курит марихуану? — спросил Джек.
— Что? — неуверенно отозвался Ричард.
Джек с шумом втянул ноздрями воздух.
— Ты чувствуешь?
Ричард вернулся и заглянул в комнату. Обе настольные лампы были включены. На одной парте лежал открытый учебник по истории, на другой — выпуск «Хэви Металл». Стены украшали плакаты: Каста дель Соль, Фродо и Сэм, уставшие, тащатся по дымящимся, растрескавшимся равнинам Мордора к Соронскому замку, Эдди Ван Хален. На открытом номере «Хэви Металл» лежали наушники, издавая едва уловимый музыкальный писк.
— Если тебя могут отсюда исключить за то, что ты позволил своему другу переночевать под кроватью, то я сомневаюсь, что они погладят по головке за курение травки, не правда ли? — сказал Джек.
— Конечно же, исключат.
Ричард, словно загипнотизированный, смотрел на сигарету с травкой, и Джек подумал, что сейчас на нем написано выражение еще большего потрясения и замешательства, чем тогда, когда он показал ему заживающие между пальцев раны от ожогов.
— Нельсон Хаус пуст, — сказал Джек.
— Не смеши меня! — раздался в ответ звонкий голос Ричарда.
— И все-таки, это так, — сказал Джек, показывая рукой в направлении холла. — Остались только мы. И согласись, трудно без всякого шума убрать из спального корпуса около тридцати ребят. Они не просто ушли; они исчезли.
— Я полагаю, прямо в Территории.
— Я не знаю, — сказал Джек. — Может быть, они еще здесь, только немного на другом уровне. Может быть, они там. А может, они в Кливленде. Но их нет там, где есть мы.
— Закрой эту дверь, — резко сказал Ричард, и так как счел, что Джек недостаточно проворно это делал, то сам прикрыл дверь.
— Ты знаешь, мне нужно доложить о них. Я должен доложить об этом мистеру Хейвуду.
— И ты это сделаешь? — разочарованно спросил Джек.
Ричард, казалось, весь сжался.
— Нет… вероятно, нет, — сказал он. — Но мне это не нравится.
— Не укладывается в схему? — спросил Джек.
В глазах Ричарда вспыхнули искорки подтверждения за линзами очков, говоря, что это было именно так, что он попал не в бровь, а в глаз и, если Джеку это не по нраву, то пусть волей-неволей мирится с этим. Он пошел по коридору.
— Да.
— Я хочу знать, что здесь вокруг происходит, — сказал Джек. — И поверь мне, я это выясню.
«Это может быть несравненно опаснее для твоего здоровья, чем марихуана, Малыш-Риччи», — подумал Джек и последовал за своим другом.
2
Они стояли в комнате для отдыха и выглядывали из окна. Ричард указал пальцем в направлении двора. В последних отблесках дневного света Джек увидел какую-то группу мальчишек, беспорядочно стоящих вокруг бронзовой с зеленоватым отливом статуи Старины Тейера.
— Они курят! — гневно воскликнул Ричард. — Прямо во внутреннем дворе, они курят!
Джек сразу же вспомнил о запахе травки в холле Ричарда.
— Они курят, это верно, — сказал он Ричарду. — Те сигареты, которые можно взять в сигаретных автоматах.
Ричард возмущенно забарабанил костяшками пальцев по стеклу. Сейчас для него, как понял Джек, ничего не существовало. Был забыт странным образом опустевший спальный корпус, одетый в кожу и курящий сигареты сменщик тренера, явное умственное помешательство Джека. При виде грубо нарушаемых приличий на лице Ричарда появилось выражение, которое можно было прочитать так: «Когда группа мальчишек стоит таким образом, выкуривая сигареты с марихуаной, и до статуи основателя школы можно достать рукой, то это подобно тому, как если бы кто-то попытался убедить меня, что Земля — плоская, или нечетные числа делятся на два, или что-то в этом роде».
Сердце Джека наполнилось жалостью к другу, он также был глубоко изумлен таким отношением, которое могло бы показаться, его товарищам по школе реакционным и даже эксцентричным.
— Ричард, — сказал он. — Те ребята не из вашей школы, не так ли?
— О Господи, ты действительно сошел с ума, Джек. Это старшекурсники. Я знаю их всех до единого. Парень в той дурацкой кожаной пилотке — это Норрингтон. Тот, на котором зеленые непромокаемые брюки, Бакли. Я вижу Гарсона… Литлфилда… тот в шарфе — Этеридт, — закончил он.
— Ты уверен, что это Этеридт?
— Конечно, это он! — воскликнул Ричард. Он вдруг открыл шпингалет на окне и высунулся в холодное пространство.
Джек оттащил Ричарда.
— Ричард, пожалуйста, ты только послушай.
Но Ричард не хотел его слушать. Он повернулся и высунулся в окно.
— Эй!
— Нет, не привлекай их внимания, Ричард, ради Бога.
— Эй, ребята! Этеридт! Норрингтон! Литлфилд! Что там происходит?
Разговор и грубый смех оборвались. Парень, на котором был шарф Этеридта, повернулся на звук голоса Ричарда. Он слегка запрокинул голову, чтобы взглянуть на него. Его лицо осветилось огнями из библиотеки и зловещим бордовым отсветом зимнего заката. Ричард внезапно зажал рот руками.
Открывшаяся правая половина лица действительно походила на Этеридта — прежнего Этеридта, бывавшего во многих таких местах, которые примерные учащиеся школы не посещают и делавшего многие такие вещи, которые примерные учащиеся не делают. Вся другая половина лица была в уродливых шрамах. Из щеки бугорчатого месива плоти под лбом выглядывали сверкающий полумесяц, который, вероятно, был глазом. Он походил на кусок мрамора, запрятанный глубоко в луже из наполовину растаявшего жира. Из левого уголка рта одиноко торчал длинный клык.
«Это его Двойник, — с внутренней спокойной уверенностью подумал Джек. — Там стоит Двойник Этеридта. Они все Двойники? Двойник Литлфилда, Двойник Норрингтона, Двойник Бакли и так далее. Неужели такое может быть?»
