– Ну, что, куда пойдём? – спрашивает Жива. – Может, сначала показать тебе Ведьмин яр?
– Покажи для начала мне этих идолов, – просит Майя.
– Ну, тогда нам дальше, в Русалочий яр.
Они проходят мимо заросшего метровым сухостоем котлована, скрытого от трассы столетними плакучими ивами.
– Кстати, именно здесь они и обитали.
– Кто?
– Русалки.
– Здесь? – удивляется Майя.
– Ну да. Ведь ещё совсем недавно здесь было озеро. Возможно, там, на дне, и лежат до сих пор их останки.
– А, правда, что русалки… ну, в них превращаются ведьмы, которых утопили?
– Нет, на самом деле, русалки произошли от змей. И хвост у них не рыбий, а змеиный.
– Ой, да ладно, – Майю передёргивает. – Хватит меня уже пугать.
Между высохшим озером и левым отрогом горы поднимается вверх тропинка, ведущая в Русалочий яр. Едва они заходят в яр, шум от шоссе стихает в несколько раз.
– Здравствуй, Девичья? Можно к тебе? – спрашивает Жива.
Они прислушиваются. ##Внезапная тишина, сдвиг###, – и… где-то рядом звучно отзывается кукушка.
– Можно, – кивает Жива, – пошли.
15. Чистильщики Лысой горы
В это время старший сержант замечает, что снизу к ним по дороге приближается команда парней. Одеты они разношёрстно: кто – в джинсах и свитерах, кто – в камуфляжных штанах и куртках. Бросается лишь в глаза, что все они стрижены налысо, а штаны их завёрнуты снизу так, что полностью видны берцы – высокие шнурованные ботинки.
Идут они колонной, по выправке напоминая военизированный отряд. Правда, вместо оружия у них на плечах – лопаты, мётлы, двуручные пилы и грабли.
– Смотри, да они тут все лысые, – замечает из сторожки О`Димон.
Димон-А замечает кое-что другое и пятится назад.
– Черти лысые! – едва слышно произносит он.
Возглавляет колонну парень по кличке Злой, а замыкает её увалень Добрыня, едва передвигающий ноги.
– А ну давай, нашу строевую, – предлагает Злой и сам первым звонко затягивает:
«Грань прямую проведи!»
Колонна отвечает ему задорной скороговоркой:
«За неё не выходи!
На всё трезво ты гляди!»
«Будь свободным – не кури!» – продолжает Злой, а колонна ему отвечает:
«Не трави себя внутри!
Жизнь прекрасна – посмотри!
Будь природным – не бухай!
Сам себя не убивай!
И тебя ждёт только рай!
Будь здоровым – не колись!
И в отряд наш становись.
И всё будет зашибись!»
Колонну нагоняет велосипедист на горном байке в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове. Тот самый Илья Муромский, который нарисован кем-то на подпорной стенке. Переведя цепь на самую короткую передачу, он с лёгкостью крутит педали, поднимаясь в гору без всяких усилий.
Старший сержант поднимает руку, и отряд из девяти человек останавливается перед ним.
– Эй, хлопцы! С какой целью пожаловали?
– Да вот, – кивает Злой на возвышающуюся поодаль груду пустых бутылок, – на уборку мусора.
– Мусора, говорите, – сомневается старший. – Что-то не похожи вы на мусорщиков. Пропуск есть?
– Какой ещё пропуск? – удивляется подъехавший на велосипеде Муромский.
– Кто у вас главный? – спрашивает у обоих младший сержант.
– Главный? – переспрашивает Муромский и зачем-то оглядывается. – Сейчас подъедет.
Но милиционеры уже и сами видят, что к ним, надрывно урча, приближается снизу оранжевый большегрузный мусоровоз. Старший сержант поднимает руку, и мусоровоз останавливается.
Бригадир чистильщиков Кирила Кожумяка недовольно высовывает из кабины свою обритую налысо голову с длинной косой на затылке.
– В чём дело? – спрашивает козак.
– Эй, мусорщики, – кричит ему старший сержант, удивляясь, как сильно тот смахивает на хрестоматийного козака Тараса Бульбу, – пропуск у вас есть?
– Мы не мусорщики, а чистильщики, – поправляет козак мента.
– Какая разница? – ухмыляется старший сержант.
– Большая, – веско отвечает ему бригадир Кожумяка, поглаживая свои широкие, как подкова, усы.
«Нет, не Бульба, – думает старший сержант. – Для Бульбы слишком мелковат».
– Это ваши люди? – спрашивает он, кивая на колонну.
– Мои, – отвечает Кожумяка.
– Значит, говорите, чистильщики?
– Они самые.
– То есть, значит, вы из чистилища? – усмехается милиционер.
– Ага.
– И чем собираетесь здесь заниматься?
– А разве не видно? Убирать территорию. Избавлять землю эту от ненужного ей мусора.
– Это хорошо, – как бы соглашается с ним старший сержант, тщётно стараясь вспомнить, какую ещё историческую личность напоминает ему эта колоритная фигура. Ему вдруг приходит на ум, что это вылитый Святослав Хоробрый – последний языческий князь древней Руси.
Бригадир Кожумяка добавляет:
– Лысую гору уже так загадили, что зайти сюда страшно.
– Это точно, – подтверждает младший сержант. – Давно уже пора.
– Короче, идём сюда навести порядок, – решительно заявляет бригадир.
– Всё это, конечно, замечательно, – мягко замечает старший сержант, – если бы не одно «но».
– Какое ещё «но»? – грозно вопрошает Кожумяка.
– День сегодня для этого, – улыбается он, – не совсем подходящий.
– Это почему же?
– А то вы не знаете, – ухмыляется старший сержант, – что сегодня Вальпургиева ночь.
– Не знаю такой. Сегодня день Живы, – веско отвечает ему бригадир. – А вот Майская ночь начнётся здесь лишь после полуночи…
«Нет», – думается старшему сержанту. – Скорей это – Богдан Хмельницкий».
– Небось, сатанистов гонять пришли? – как бы между прочим, задаёт свой главный вопрос старший сержант.
– И их тоже, – честно признаётся ему Кожумяка. – С Лысой давно уже пора выгнать всех чёрных! Слетятся сегодня сюда, как вороньё!
«Нет, не Богдан. Тот с булавой был и на коне», – качает головой старший сержант и решает поставить выскочку на место.
– Кого выгонять – это решать нам, – чётко заявляет он.
– Так есть у вас пропуск или нет? – зачем-то вновь спрашивает младший сержант.
– А зачем? – удивляется бригадир чистильщиков.
– Значит, у вас нет пропуска? – тут же заключает старший сержант. В его глазах мгновенно вспыхивает интерес.
– Неужели для уборки мусора нужен пропуск? – недоумевает Кожумяка.
– Ничего не знаю, нам велено проверять все машины, следующие на гору, – говорит старший и приказывает младшему, – иди проверь.
Младший сержант обходит машину, замечает стоящих на подножках двух чистильщиков в оранжевых комбинезонах и пытается заглянуть в кузов. Чистильщики спрыгивают с подножек.
