Сергей Бережной - Последняя охота

— Не могу сказать, что я страшно удивлен, — уныло сказал Молдер. — Одна беда — улик, неопровержимо привязывающих это убийство к Тумсу, у нас до сих пор нет… А жаль. Дела об убийстве не закрываются по сроку давности… Он бы у нас сел как миленький.

— Молдер, на тебя, смотреть страшно, Тебе бы отдохнуть…

— А кто за Тумсом следить будет? Тебе Скиннер запретил…

— Но я все равно уже здесь… Кстати, вопреки его приказу.

— Спасибо, конечно… Но, боюсь, все это напрасно… — Молдер помолчал, нехотя укусил сандвич и вернул его Скалли. — Мне кажется, они хотят закрыть «Секретные материалы». Ты знаешь, мне-то моя карьера, в общем, до лампочки, но класть твою карьеру под этот каток совершенно ни к чему…

— Фокс… — начала Скалли.

— Слушай, — Молдер покачал головой, — я даже папу с мамой приучил называть меня по фамилии.

— Молдер, я ни для кого не стала бы рисковать карьерой. Кроме тебя.

— Ого! — Призрак иронично посмотрел на нее. — «Если у вас в пакетике тоже липовый чай, то это любовь с первого взгляда!»

Взгляд Скалли приобрел редкую выразительность. Молдер подумал, что несколько перегнул палку: Дэйна явно не любит молодежные телешоу.

— Не угадал, — вежливо сказала она вслух. — Лимонад. Хочешь?

— Нет, спасибо. Я и сандвич-то дожевать не могу… Ладно, поезжай. Если будут новости — звони… Черт побери, ты права. Поеду-ка я высплюсь. Все равно ведь засну — так лучше уж в постели, чем здесь, за рулем…

— Ну наконец-то, — Скалли улыбнулась. — Спокойной ночи. И не засни до того, как доедешь.

— Постараюсь. А ты поезжай домой. Тебе дальше.

Скалли вышла из «форда» Молдера и пересела в свой. Распечатанную упаковку с надкушенным сандвичем она сунула в пакет. Потом, задумавшись, достала сандвич и внимательно посмотрела на следы зубов Молдера.

— Черт побери, — сказала она. — Черт побери…

Молдер доехал до пансионата, где снял комнату, вышел из машины и побрел к себе. Как очень многие из постоянно недосыпающих, он одновременно и хотел, и не хотел спать. Сил не было ни на что, но по инерции хотелось что-то делать. Хотя бы что-то, не требующее усилий. Например, посмотреть телевизор. Он дотянулся до пульта, поискал по каналам и вдруг наткнулся на вступительные титры старой доброй «Мухи» Курта Ньюманна, которую давным-давно хотел посмотреть. Ничего лучшего все равно было не найти, поэтому Призрак устроился поудобнее, уставился в экран и немедленно уснул.

Конечно, он не слышал, как под аккомпанемент неубедительных воплей ужаса Патрисии Оуэне отвалилась решетка нижней вентиляционной отдушины.

В комнату червяком вполз Юджин Тумс…

Для того чтобы выработать план устранения Молдера, зверю пришлось выпустить Юджина из заточения. На реализацию плана ушла всего одна ночь.

До пансионата, в котором поселился Молдер, Тумс доехал в багажнике собственного молдеровского «форда». Затем по вентиляционной шахте он пробрался к нему в квартиру и проделал несколько манипуляций с кроссовками Призрака. После чего он покинул квартиру без всяких выкрутасов — через дверь, не забыв перед этим установить на вентиляционное отверстие решетку.

Когда Тумса подобрал полицейский патруль, парень выглядел из рук вон плохо. Лицо у него было избито в кровь, причем били его, судя по отпечаткам рифленых подошв кроссовок, в основном ногами. Левое плечо Юджина было выбито из сустава и рука выворачивалась совершенно невозможным образом. Относительно количества треснувших ребер эксперты так и не смогли прийти к единому мнению. Рентгеноскопия показала серьезные повреждения опорно-двигательной системы. В общем, весь он был полуживым свидетельством издевательств и пыток, которым может подвергнуться любой несчастный, вставший на пути у маньяка и чудовища Фокса Молдера.

Полицейский наряд поднял агента ФБР с постели рано утром, конфисковал злополучные кроссовки и вышиб Молдера из Балтиморы в Вашингтон — под аккомпанемент ябедных реляций о сотворенных им бесчинствах.

Получая разнос в кабинете Скиннера, Призрак был просто-таки неприлично доволен, чем вводил своего непосредственного начальника в большое недоумение. Потом, правда, помощник Директора ФБР сообразил, что Молдеру просто-напросто удалось как следует выспаться впервые за несколько дней.

Делиться своим открытием с Курильщиком, плотно усевшимся за столиком в углу, Скиннер не стал — отчасти из злорадства, отчасти — чтобы сохранить для того незамутненность восприятия этой сцены.

— Улики против вас, Молдер! — грозно шевеля очками, говорил Скиннер.

— Какие же это улики, — обижался Молдер. — Это даже не смешно, сэр. Любая экспертиза докажет, что отпечаток подошвы на физиономии этого ублюдка фальшивка и в момент удара ноги в ботинке не было.

— Не в ботинке, а в кроссовке, — сурово поправил его Скиннер.

— Тем более, — защита Молдера, казалось, была непробиваемой. — Я что, идиот — бить этого ублюдка; пустой кроссовкой? Если уж я не нашел обрезка трубы, я бил бы его ботинком.

Со стороны Курильщика повалил густой едкий дым.

— Значит, вы утверждаете, что этот ублюдок вас подставляет?

— Этот? — уточнил Молдер.

— Нет, — сказал Скиннер, слегка смутившись. — То есть да… То есть… Кого вы имеете в виду?

— Никого конкретно, сэр. — пояснил Молдер и пристально посмотрел в сторону Курильщика.

— Вы вели несанкционированную слежку! — с упреком в голосе произнес Скиннер.

— Да, сэр.

— И при этом умудрились выпустить из поля зрения свой собственный ботинок?

— Это вполне объяснимо, сэр, поскольку я вел слежку не за ботинком.

— За кроссовкой, — поправил Скиннер. Судя по сгустившемуся вокруг Курильщика дыму, в углу начался небольшой пожар.

После фразы о «несанкционированной слежке» Скалли сочла нужным вмешаться в разговор.

— Это не была несанкционированная слежка, — робко возразила она.

— Я не помню, чтобы я ее разрешал, — отрезал Скиннер.

— Я не совсем точно выразилась, — пояснила Скалли. — Слежка была несанкционированной, но велась по всем правилам.

— Это как? — удивился Молдер.

— Мы вели ее вдвоем, — сказала Скалли. — Я и агент Молдер. В полном соответствии с установленной процедурой.

— Это правда? — спросил Скиннер у Призрака.

Призрак вопросительно посмотрел на Курильщика, но того уже не было видно за дымовой завесой.

— Правда, — твердо ответила Скалли.