Опамятовался хозяин в сенях, безуспешно пытаясь задвинуть оконный шпингалет, прибитый к внутренней стороне двери.
Тьфу! Тоже мне, преграда!
Справившись с запором, юркнул в комнаты, где спали безмятежным сном домочадцы, поглядывая на окна, сдернул со стены ружье.
Господи, твоя воля! Неужто медведь по огороду шастал? Хотя, вроде, стоймя скакал. Медведю с чего бы так? Или человек какой? Но здоро-вый, не приведи Бог!
Если медведь, в дом-то не должен заломиться. Не могло же померещиться! А почему не могло? С мильтонами свяжешься, на их дела насмотришься — доброго ничего не жди. Да, может, собака пробежала? Как же, собака, два метра ростом! Или не два?
Чифиру еще нажрался — в глазах двоится. На следы бы глянуть.
Но смотреть ночью следы он не пошел.
А ближе к утру на поселок обрушился диковинный, не по-осеннему бурный, просто тропический ливень, какой и в летнюю пору случается в этих краях не каждый год.
Репин проснулся в семь часов без будильника. Сработал многолетний рефлекс. Свет из окна сочился пасмурный, серый, снаружи по металлическому карнизу барабанил дождь.
Превозмогая слабость, Сергей умылся холодной водой, долго чистил зубы, через силу высосал кружку крепкого чая. Обуваясь в прихожей, глянул на себя в зеркало.
Ну и харя… Уже отперев входную дверь, он решительно вернулся к неприбранному столу, налил из недопитой бутылки и торопливо, словно боясь передумать, опрокинул стопку в рот. А, поразмыслив, выцедил и остатки. Не ползать же мореным тараканом под насмешливыми взглядами деревенских детективов.
Дверь кабинета Сергей отпер запасным ключом, который накануне дал ему Логинов.
Хозяина на месте не оказалось, он с утра хлопотал насчет облавы на людоеда.
Сергей закурил и, вздохнув, взялся за бумаги. Просматривая их, тут же, по ходу, набрасывал черновик справки, однако скоро отложил ручку. Не шла работа, но определенно настала пора позвонить.
Раиса в редакции отыскалась сразу. Негде было ей там потеряться.
— Привет, — чирикнула она. — Как проверка достигнутых достижений? Застращал, небось, там всех? Проверять — не работать! Слушай, здесь все болтают — ночью кого-то медведи съели. Это трёп?
— Ого! — удивился Сергей. — Быстро у них тут. Объявление, что ли, на магазине повесили?
— А ты думал! Самое оперативное радио — сарафанное. Так что случилось? Или государственная тайна?
— Да какая уж тайна, если с утра даже тебе донесли.
Раиса фыркнула.
— Это вам ваши стукачи доносят. А моя задача — сбор информации о текущих событиях. Так было дело, или меня тутошние ребята разыгрывают?
Сергей различил в трубке негодующие возгласы.
— Да нет, не разыгрывают… Съели, не съели, но кое-что было. Разбираться надо.
— Так ты, может, темнишь? Может, там убийство? Не желаешь интервью дать? Пр-р-ославишься!
Сергей досадливо поморщился от ее дурашливого тона.
— Веселишься?
— Зачем грустить? Печаль старит.
— Человек, вообще-то, погиб. Вроде, ничего смешного нет.
Образовалась неловкая пауза, которую нарушила Раиса. Она сменила тему.
— Слушай, тут вечером намечается одно мероприятие. С буфетом, как говорится. Не желаешь?
— Желаю, — неожиданно для самого себя сразу согласился Сергей. — Во сколько?
На том конце провода недолго посовещались.
— Давай в семь к администрации. Тебя встретят.
Сергей повесил трубку.
Розыскник принес дела на без вести пропавших, но читать в тоненьких папках особенно было нечего. Цепочка странных исчезновений давно должна была бы всколыхнуть поселок, но Сергей понял, почему ажиотаж возник только сейчас.
Бомж, приехавший с побережья, чтоб подзаработать на путине и сборе «дикоросов»… Кантовался в леспромхозовской общаге, в «бизнесе» своем не преуспел из-за пристрастия к браге и одеколону. Однажды ушел, как обычно, в тайгу и не вернулся. Предполагать убийство оснований нет.
Местная шалава, ни кола, ни двора, в свои зрелые годы отродясь нигде не работала, питалась закуской, пила, как говорится, все, что горит и жила с каждым, кто способен… На недели исчезала из поселка, обретаясь у лесорубов, геологов и вообще неизвестно где. Странно, что ее вообще хватились.
Волна поднялась только в связи с третьим случаем. Пропавший был не чета первым двум. Парнишка семнадцати лет, нынешней весной окончивший школу, ушел рыбачить с ночевой на озеро, что в пяти километрах от райцентра. Однако ни через день, ни через два домой он не вернулся, и родители забили тревогу.
Прочесали тайгу по пути к озеру, обшарили его берега, обследовали дно.
Результатов никаких.
Ничего существенного не выудив из имеющихся материалов, Сергей задумался.
Ситуация просматривалась, вроде бы, вполне объяснимая. В течение месяца трое безвозвратно пропадают в тайге. Плюс — вчерашнее ночное происшествие.
Завелся-таки, видимо, в окрестностях опасный зверюга. В чем причина его мародерства — пускай выясняют здешние охотоведы. Преступлением и не пахнет. Не милицейское дело. Кому отстрел произвести — найдется. Окончить справку — два часа работы. Ну, день еще для виду покантоваться, а там можно и домой… Но кто его ждет дома? Микита? Миките, чем он дальше — тем спокойнее. Нет уж, пусть порастают быльем кабацкие похождения. Торопится незачем.
Репин дозвонился до шефа, слегка приврав, доложил обстановку и без труда получил согласие на то, чтоб задержаться в Октябрьске.
— Ты у нас еще и следопыт, оказывается, — буркнул Микита. — Ладно, смотри у меня там…
Логинов явился к обеду. Был он не выспавшийся и злой, стянул с плеч кожан, кинул его на стул, с грохотом уселся на свое место.
— Индейцы долбанные! Ну, не видал паршивее народа. Запились совсем, мать их!..
— Что случилось? — осведомился Репин.
— Да, ну их к черту, ёкарный бабай! Я ж с утра мотался в охотхозяйство. Облаву надо делать, ждать, что ли, пока еще кого-нибудь задерет? Да и сезон на носу, надо участки в тайге к зиме готовить. Промысловики в основном аборигены. Так вот, охотнички эти в лес вообще идти отказываются.
— Бастовать не запрещается, — усмехнулся Сергей.
— Смейся! — окрысился Николай. — Хоть бы причина была, а то так, ересь какую-то городят. Боятся, видишь ли.
— Это с чего же они такие пугливые?
— А поверья у них всякие. Считают, что это не медведь безобразит, а кундига. Будто бы за какие-то грехи духи там, или боги ихние насылают проклятье. Становится один из племени кундигой, оборотнем, значит. Наполовину человек — наполовину медведь. И кундига этот людей дерет. Ты вот ухмыляешься, а у нас, видишь, что получается. Без вести пропавшие — раз, случай вчерашний — два. Здесь же в одном конце дунь — в другом все слышно. Народ уже досконально про выпущенные кишки осведомлен. И вот, пожалуйста. Крик подняли в конторе: не пойдем ни в какую! Мы и так, и сяк, убеждали, что сами же без заработка останутся. Бесполезно! Говорят, со стариками советоваться надо. Тяжело с ними беседовать. Но что удивительно, раньше не было такого. Массовый психоз какой-то.
