впрямь «неимоверной грустью» во взгляде — до этого. Но и после же, с ней — уже даже и радостью. Будто — и узнал!.. Хоть и тут же скорее — «доброй печалью». Словно ещё и ко всему же — что-то помимо сам знал и понимал. На вопрос же о королеве, раз есть та и там, должна быть и тут: он — молчит; а девочка — тут же переводит тему, уводя её и помогая обжиться, обустроиться. И хоть вопрос и повисает в воздухе — он всё-таки имеет место быть, как и ответ: ведь и вещи почти что и её размера — находятся там, где только лишь почти… одни дети!.. Да и тот парень. И детей — много: что — и на любой «образ и подобие», вкус и цвет… Пол и возраст! Словно бы и сам этот остров — лишь их только… Был. Теперь же — ещё и двух уже взрослых! И они все со знакомства, сразу же и вместе, берут её — «в оборот». Тренируют. Показывают — как нужно, а и главное «верно и правильно»: открыть и развить в себе-ней свет… заново! Время — идёт… И она же почти — готова!.. Когда, параллельно ещё и общаясь, помогая и тому парню, узнаёт, что он почти так же, как и она, попал сюда — и вроде как тоже «по пророчеству»; и понимает, что не по своей воле — делает это. Так и о каком «личном добре» и «собственном же свете», «благости» — может идти речь: если всё так — вынужденно-предопределено! Уходит ненадолго, уже и в их лес, подышать и подумать, взвесить всё… А когда возвращается — видит, что на них напали: один из мальчиков попался на «лживую удочку» тёмной королевы — и привёл её к ним через портал, взамен на «всё же её»! И понимает, что должна помочь им — взрастить цветы… Принимая ещё и то, что как бы там ни было, а на пустом, как и эти же самые цветы, ничего бы в ней не выросло и не сподвигло: а значит — что-то есть её и от неё! Отвлекает «тёмную», пока дети обкладывают цветами её: по кругу. Но они — не цветут. Да и что уж там — не растут!.. Хотя приживаться и вживаться — должны тут же: свет же — вокруг. Но и тьма же — здесь; и всё-таки — мешает! Пытается помочь им, как учили, но безуспешно. И королева — уже почти пересекает поле, «защитный круг», когда перед ней почти что и вырастает, тут же и «врастая», тот парень, закрывая девушку, а она — прикрывает его: слушая, как он говорит, что это всё, что он ей сказал и сделал до, никак не связано — с «пророчеством»; что она честно — ему понравилась; и что он правда — влюбился, полюбил её! И она обнимает его со спины, прикрывая глаза… И не замечает, как по щеке — катится слеза… «веры», не иначе. Но и тут же почти — слышит треск! Его и в нём. А затем и то же самое, так ещё и чувствуя, ощущая, происходит — с ней и внутри: трескается — камень!.. А вместе с ними — и все вокруг! Свет прорывается наружу — из камней-цветов: снаружи и внутри; а вместе с ним — прорастают и цветут цветы!.. Растут под небо — и… тут же сплетаются, образуя клетку для той самой королевы: окутывая её полностью и погружая её уже и не в её же тьму, ведь и унося-утаскивая затем — под землю; этаким ещё и «круговоротом жизни-смерти»: ведь и на чём-ком потом прорастут и расцветут далее — другие цветы! Дети же тут же, как по сигналу и собравшись общей кучкой, разбегаются по порталам — вынести и принести сюда оставшееся и оставшихся. На что взрослые — лишь смеются и качают головами. После чего поворачиваются — и смотрят друг на друга в глаза. Улыбаются! Целуются… Он — отрывается первый!.. Но и только лишь затем, чтобы встать на колено и предложить ей быть его, а заодно — и их… королевой; ведь и как она верно ещё и сама догадалась: он — король! Но и не сказал — почти по той же её причине: чтобы уже она — не позарилась на его сердце и трон… просто так. На что уже и она одна смеётся и вновь же сквозь слёзы, но уже и радости, повторяя его же недавние слова ей: о любви — не за что-то или кого-то… как и не «потому что» и «вопреки»… в принципе! Да и не соврал же — не договорил: не посчитал нужным — хотел быть как все; со всеми, вместе и… рядом. И стал!
В двух шагах от рая
(«AM-A-S» — MBAND)
Белое полотно с лёгкой серо-голубой поволокой-окантовкой облаков: сверху, конечно же, светлее и белее, к низу же — темнее и… рыжее; этакий и «ироничный символизм», рай и ад, «ручкой», «карандашиком» же — где-то между ними, в дыме и тумане, ещё и Земля! И будто бы — ещё и поделено надвое: по правую сторону — падает, не «сходит» и не «ниспадает», изгнанная из рая темноволосая девушка, в полёте перевернувшись левым боком с перевязанными «золотой нитью» руками за спиной и подогнутыми под и одновременно за себя ногами, так и не успев встать с колен, а нить и в принципе разорвать невозможно — только перерубить, как и крылья; вот только и ей их — вырвали и сбросили следом вниз, разбросав по сторонам: двумя белыми облачками-ошмётками, сразу же растрепленными и почти даже уже и унесёнными по перьям ветром; скорость-то падения — какая, так ещё и смешавшись с её же слезами по пути, прибавив в лишнем грузе и тут же скорости-притяжении; в то же время как по левую сторону от неё, «правым» и снизу, к ней поднимается её парень-демон: с чёрными крыльями и тревогой, страхом в глазах; посередине же, как в комиксах, «вырезка-перекрестие» глаз: её закрыто-зажмуренных и его распахнутых тёмно-карих. Спешит!.. Словно и хочет поймать-помочь.
Смена кадра-холста! И вот уже между ними — «идеальная» вертикальная, прямая и чёрная линия: не трогая лишь и их же всё взглядов
