– Расскажи нам, как туда добраться.
Ричардс посмотрела на Ральфа. Ее серые кукольные глаза казались крайне встревоженными. Она вся была, как ожившая греческая статуя. Ее темно-зеленая аура заметно побледнела.
Нет, – подумал он. Просто на нее временно наложилась серая аура Луизы, вот и все.
Луиза тоже посмотрела на Ральфа, потом перевела взгляд обратно на Барбару.
– Да, он мужчина, но в этом случае все в порядке. Я обещаю. Никто из нас не желает зла Гретхен Тилбери или кому-то из женщин в Хай-Ридже, но нам надо с ней поговорить, так что расскажи нам, как туда добраться.
Она снова дотронулась до руки Барбары, и в руку Ричардс влилось еще больше серого.
– Только не навреди ей, – сказал Ральф.
– Но нам же нужно, чтобы она заговорила. – Она наклонилась поближе к Ричардс. – Где это? Давай, Барбара.
– Выезжаете из Дерри по шоссе № 33, – сказала Барбара. – По старой ньюпортской дороге. Когда проедете десять миль, там слева будет большой красный фермерский дом. За ним два амбара. Там повернете налево…
Вошла уборщица.
– Питер ничего не слышал…
Она внезапно умолкла; наверное, ей не понравилось, как Луиза склонилась над столом Барбары, а может быть, и ее пустой взгляд.
– Барбара? Все в поря…
– Тише, – тихо сказал Ральф. – Они разговаривают. – Он взял уборщицу за локоть, чувствуя при этом сильный импульс энергии. Мир стал еще четче и ярче. Уборщицу звали Рэйчел Андерсон. Когда-то она была замужем, муж бил ее смертным боем, а потом вдруг исчез – восемь лет назад. Теперь у нее есть собака и друзья в Женском центре, и ей этого вполне достаточно.
– Да, конечно, – сказала Рэйчел сонным бессмысленным голосом. – Они разговаривают, и Питер говорит, что все в порядке, так что мне лучше помолчать.
– Хорошая мысль, – сказал Ральф, все еще легонько придерживая ее за локоть.
Луиза оглянулась, чтобы удостовериться, что Ральф взял ситуацию под контроль, потом опять повернулась к Барбаре Ричардс.
– Поворачиваем налево за красным фермерским домом с двумя амбарами. А куда дальше?
– Там будет грунтовая дорога. Она поднимается на холм, милю или полторы, и заканчивается у белого фермерского дома. Это и есть Хай-Ридж. Замечательный вид…
– Конечно, – согласилась Луиза. – Барбара, я была рада тебя увидеть. Теперь мы с моим другом…
– Я тоже рада была увидеться, Луиза, – сказала Ричардс отсутствующим, безжизненным голосом.
– Теперь мы с моим другом уходим. Все в порядке.
– Да, хорошо.
– И вам лучше забыть, что мы здесь вообще были, – сказала Луиза.
– Конечно.
Луиза уже повернулась, чтобы уйти, но потом обернулась обратно и взяла листок бумаги, который достала из сумочки. Он упал на стол, когда она схватила Барбару за запястье.
– Почему бы тебе не вернуться к работе, Рэйчел? – спросил Ральф уборщицу. Он осторожно отпустил ее руку, готовый вновь схватить ее, если окажется, что нужно закрепить приказ.
– Да, мне лучше вернуться к работе, – сказала она гораздо более дружелюбно. – Хочу закончить все к полудню, чтобы потом поехать в Хай-Ридж и помочь им там.
Луиза подошла к Ральфу, когда Рэйчел вернулась к своей тележке. Вид у Луизы был одновременно изумленный и испуганный.
– С ними все будет в порядке, да, Ральф?
– Да, конечно. Я уверен, что все будет хорошо. А как с тобой? Все хорошо? Не собираешься падать в обморок или что-нибудь в этом роде?
– Да нет, все нормально. А ты запомнил дорогу?
– Конечно, она говорила про то место, которое раньше называлось Сады Баррета. Мы с Каролиной ездили туда каждую осень собирать яблоки и покупать сидр, пока в начале восьмидесятых ферму не продали. Подумать только, это и есть Хай-Ридж.
– Удивляться будешь потом, Ральф. Я правда умираю с голоду.
– Хорошо. Да, кстати, что это была за записка? Про племянницу, которая поступила в Нью-Гемпширский университет?
Луиза улыбнулась и протянула ему записку. Это был ее сентябрьский счет за свет.
6– Ну как, удалось вам оставить свое сообщение? – спросил охранник, когда они вышли из Женского центра и направились к машине.
– Да, спасибо, – сказала Луиза, вновь одарив его лучезарной улыбкой. Она шла, крепко держа Ральфа за руку. Он понимал, что она сейчас чувствует. У него тоже не было ни малейшего представления, сколько продержится их внушение женщинам.
– Черт, – сказал охранник, который решил проводить их до автомобиля. – Сегодня будет долгий день. Я буду счастлив, когда он закончится. Вы знаете, сколько здесь будет охранников от полудня до полуночи? Дюжина. И это только здесь. А в Общественном центре – сорок, и это не считая полицейских.
И черт подери, все это абсолютно бесполезно, подумал Ральф.
– А все для чего? Чтобы какая-то блондиночка встала в позу и чего-то там наболтала. – Он взглянул на Луизу, как будто ожидая, что она обвинит его в злобном сексизме, но Луиза только улыбнулась.
– Я надеюсь, для вас все пройдет нормально, офицер, – сказал Ральф и повел Луизу к машине. Он завел «олдсмобил» и осторожно вырулил на дорогу, все еще ожидая, что Барбара Ричардс и Рэйчел Андерсон – или сразу обе – выбегут из дверей с дикими глазами и обвиняющими указующими перстами. Он наконец развернул машину в нужном направлении и только тогда откинулся на спинку сиденья с видимым облегчением. Луиза взглянула на него и сочувственно кивнула.
– Я думал, что я хороший коммивояжер, – сказал Ральф, – но Боже, я в жизни не видел такой потрясающей работы.
Луиза скромно улыбнулась и сложила руки на коленях.
Когда они проезжали мимо больничного гаража, Триггер выскочил из своей будки, размахивая руками. Первая мысль, мелькнувшая у Ральфа, была о том, что им все-таки не удалось уйти тихо – охранник с блокнотом заметил что-то подозрительное и позвонил Тригу, чтобы тот их остановил. Потом он заметил, что Триггер выглядит запыхавшимся, но счастливым. А в правой руке он держит старый, потрепанный черный бумажник. Он открывался и закрывался, как беззубая пасть, с каждым взмахом руки.
– Не беспокойся, – сказал Ральф Луизе, останавливая машину. – Я не знаю, чего он хочет, абсолютно уверен, что ничего плохого.
– А меня не волнует, что он хочет. Все, чего хочу я, – это выбраться отсюда и немного поесть. Если он вдруг затеет показывать тебе фотографии с последней рыбалки, я сама нажму на газ.
– Аминь, – сказал Ральф, прекрасно зная, что Триггер имеет в виду нечто совершенно иное. Ральф еще не во всем разобрался, но он знал совершенно точно: ничего не происходит случайно. Больше не происходит. Это Предопределенность на тропе войны. Он затормозил перед Триггером и открыл окно. Стекло опустилось с жалобным стоном.
