И удивился, увидев говорившего.
Мальчик сидел прямо в кроватке и шевелил пальцами ног под одеялом. Казалось, он не обращает внимания на стоящего в дверях Фиша. Крохотные ручки были сложены на коленях, голова наклонилась вперед, словно мальчик что-то рассматривает. Но хотя он говорил, беседа была односторонней, поскольку никого рядом не было.
Старик был удивлен не самим фактом — он уже привык к детским фантазиям, — но тем, что этот мальчишка, с тех пор как попал в приют, вряд ли вообще говорил с кем-либо, Фиш знал, что персонал даже сначала обеспокоился, думая, что мальчик запаздывает в развитии, но тот оказался довольно смышленым. Просто замкнутым. Нет, они употребляли другое слово. Самоуглубленным — что-то вроде этого. А теперь он вовсю говорит. Ну, он получит, если кого-нибудь разбудит.
Фиш вошел в комнату, пылая злобой, но заставив себя ступать на цыпочках. Мальчик заметил его, лишь когда на кроватку упала тень.
— Ну, маленький кошмар, в чем дело? — свирепо проговорил старик. — Давай, давай! Думаешь, так и надо в этот час ночи? Хочешь разбудить остальных?
Довольный собой, Фиш угрожающе навис над мальчиком.
— Как тебя зовут? Джимми, да? Погоди, скажу мистеру Бейли, что ты мешаешь всем спать.
Фиш потянул носом и завертел головой, принюхиваясь. Его взгляд снова упал на ребенка.
— Что, обделался?
Мальчик молчал.
— А ну, отвечай! Минуту назад вовсю болтал!
Мальчик начал сворачиваться в маленький комочек, он зажал голову меж колен, руки прижал к животу.
— Маленький гаденыш!
Фиш отвесил ему легкий подзатыльник. Он не повышал голоса, но грубость действовала. Старик схватил мальчика за плечи, поднял и повернул, чтобы посмотреть на заднюю часть ночной рубашки. Мальчик закричал, звук походил на еле слышное тявканье, но Фиш зажал ребенку рот рукой.
— Не смей шуметь, зараза!
При тусклом свете через приоткрытую дверь он проверил рубашку и к своему разочарованию не обнаружил ни сырости, ни пятен. Старик заворчал и дал мальчику упасть обратно в кроватку, но успел отвесить крепкий шлепок.
— Ложись и больше не шуми. Утром мистер Бейли тобой займется!
Мальчик залез с головой под одеяло, так что виднелся один вихор. Одеяло судорожно тряслось, словно от сдерживаемых рыданий.
Фиш еще раз осмотрел комнату: кто-то все же, наверное, навалил. Или кого-то стошнило. Странный запах. Старик зашаркал из комнаты, что-то тихо бормоча про себя. Дверь он оставил, как всегда, приоткрытой — вечно мистер Бейли выговаривает ему за невнимательность! — и воровато покрался по ступеням.
Он спустился на одну ступеньку, когда услышал сзади шлепанье босых ног. Старик полуобернулся и только успел заметить маленькую фигурку, появившуюся из тени теперь уже широко распахнутой двери. Маленькие ручки — сильные ручки — толкнули его, и он кубарем полетел вперед, ступени летели навстречу.
Фиш скатился по лестнице и, будь его члены помоложе, мог бы выжить. Но на повороте лестницы голова налетела на стену, и шея хрустнула, как тронутый морозом сучок, очки в проволочной оправе соскочили с носа и повисли, зацепившись за ухо.
В последний момент перед роковым ударом, пока сознание еще не покинуло его, он успел заметить площадку наверху лестницы. Но там было пусто. Совсем пусто.
Келсо пил вторую чашку кофе. Он отодвинул льняную занавеску. Снаружи стоял ясный день — заявка, что весна наконец наступила. Келсо смотрел, как по переулку между трейлеров тащится Элли Шепхерд, двумя руками прижимая к себе набитую хозяйственную сумку. Ее темные волосы были повязаны ярким красно-белым шарфом, узел свешивался на шею. Джинсы прикрывала видавшая лучшие дни желто-коричневая непромокаемая куртка. Поймав его взгляд в окне, девушка сверкнула улыбкой. Явное улучшение.
Он открыл дверь, и она внесла с собой запах свежего морского воздуха.
— Я не слышал, как ты ушла, — сказал Келсо.
— Да, не хотела тебя беспокоить. Ты храпел, как свинья. — Она плюхнула сумку на коврик и начала разгружать. — Утром я осмотрела твой буфет. Ты кто? Борец с чревоугодием? Ты ненавидишь еду?
— Хм, я и не заметил, что все кончилось. Обычно я каждую неделю пополняю запасы.
— Наверное, еще немного, и ты бы умер с голоду. Хочешь позавтракать?
— Я только что закончил.
— Кофе? — она скорчила гримасу. — Так ты никогда не вырастешь в большого мальчика.
— Я обычно не ем по утрам.
— Да, это видно. Ну, а я проголодалась — может быть, составишь компанию?
Пошуровав в шкафу рядом с раковиной, она вытащила сковородку, и вскоре аппетитный аромат жареной ветчины, приправленный запахом свежезаваренного настоящего кофе и поджаренного хлеба, поднял соки даже в пассивном по утрам желудке Келсо.
— Нормально спала? — спросил он, зевнув и поняв, что сам провел ночь не очень хорошо.
— Прекрасно. Эти койки удобнее, чем кажутся. А как твоя кушетка?
— Хорошо. Она и предназначена на такой случай.
— Ты мог занять койку надо мной. Меня бы это не потревожило.
— А меня? — пробормотал он.
— Что-что?
— Я говорю, мой храп не дал бы тебе уснуть.
Она усмехнулась:
— Может быть.
Перед Келсо легли три ломтика ветчины, зажатые между двумя поджаренными кусками хлеба.
— Я тебе говорил...
— Ерунда. Каждый может утром поесть, если сделает усилие. — Она схватила его кофейную кружку, вылила остатки в раковину и заменила их пенистым горячим кофе. Пепельница у его локтя, с вечера полная окурков, была вычищена, содержимое вытряхнуто в мусорное ведро.
— Спасибо, мамочка, — сказал Келсо, когда девушка обернулась.
— Если ты храпишь, как свинья, это не значит, что и жить нужно так же. Как бутерброд?
Чтобы ответить, он попытался проглотить, но не смог полностью освободить горло.
— Это хрюканье означает, что ничего? — спросила она.
Он кивнул и протолкнул остатки с помощью кофе, обжегшего губы.
— Как ты умудрилась не выйти замуж? — наконец удалось выговорить ему. Прошлым вечером он обратил внимание на средний палец ее левой руки.
— Откуда ты знаешь? Отсутствие кольца может входить в мою легенду. Я твоя девушка.
— А что, замужем?
Она покачала головой и присела за стол. Ее бутерброд был почти таких же размеров, что и его.
— А ты как умудрился?
Снова в его глазах мелькнула тревога, но тут же исчезла.
— Это заметно? — спросил он, и девушка ощутила его сознательное стремление расслабиться.
— Что? Что не женат? Да, это заметно. Но мне вкратце рассказали о тебе.
Келсо нахмурился.
— И что тебе еще рассказали?
— О, только в общих чертах биографию. Ты хороший агент.
— И больше ничего?
— А есть еще что-то?
