Ясно, что офицер Мелоун мне не поверила. На ее лице читалось сомнение. Она прищуривалась так, будто хотела сменить тему. Я ее не виню. Кто бы поверил в такую невероятную историю? Вот если б только она не была правдивой. Смерть Кэсси была слишком ужасна. Все мои мысли вертелись вокруг нее, и не было времени подумать о чем-то еще.
Неожиданно я поймала себя на мысли о родителях, и к своему стыду поняла, что не звонила им с тех пор, как сюда приехала. Не обмолвилась с ними и словом почти за неделю. Почему они не позвонили мне, чтобы узнать, как я добралась? И почему я сама не догадалась им позвонить? Как это не похоже на нас. В семье Беков всегда очень крепко держались друг за друга.
В перерыве я направилась в свою комнату. Какое будет облегчение, когда поговорю с родителями, расскажу им об ужасном убийстве и заверю, что сама цела. Возможно, они помогут пролить свет на некоторые загадки. Вдруг объяснят, почему я получила удостоверение двухгодичной давности, или поведают что-нибудь о Спенсере Брауне. Не могла же я не рассказывать о нем, вернувшись домой прошлой осенью.
С нетерпением ворвавшись в комнату, присела на краешек кровати и схватилась за телефон. Услышав долгий гудок, набрала свой домашний номер. Раздались еще два гудка, потом наступила пауза.
И тут я услышала бездушный машинный голос:
— Извините, но номер, который вы набираете, больше не существует.
Я решила, что перепутала цифры. Положив трубку, снова набрала свой номер, тщательно нажимая каждую кнопку. Два гудка, три, затем тот же голос на пленке:
— Извините, но номер, который вы набираете, больше не существует.
Я послушала, как эта запись повторяется снова и снова. Потом положила трубку и задумалась, что же делаю не так. Наш домашний номер обязательно должен был существовать. Его никак не могли ликвидировать, ни в коем случае.
Я почувствовала, как сводит живот. В чем же дело?
— Эй! — внезапная догадка вдруг осенила меня.
Буря. Вчера после полудня прошла сильная гроза. Она продолжалась всего час, но вполне могла вывести из строя телефонную линию. Это случается часто. Вот почему невозможно дозвониться родителям. Почувствовав себя немного лучше, я снова сняла трубку и связалась с телефонной станцией.
— Я не могу дозвониться домой. Вы можете мне помочь?
— Назовите, пожалуйста, номер, — ответила телефонистка.
Ее голос доносился откуда-то издалека и казался очень высоким. На линии были сильные помехи. Я продиктовала цифры и услышала, как она их набирает. Телефонистка пробовала дважды, и каждый раз снова звучал тот же машинный голос. Паника начала сдавливать мне горло, стало жутко. Может быть, я набирала не те цифры? Можно ли перепутать свой собственный номер?
Решила позвонить в справочную. В горле внезапно пересохло, рука слегка дрожала.
— О каком городе нужна информация? — спросил оператор.
— О Шейдисайде, — ответила я. — Мне нужен номер мистера и миссис Бек, проживающих на улице Страха.
Наступила длинная пауза. «Пожалуйста, найдите его. Пожалуйста, найдите», — умоляла я мысленно, думая о том, что раньше позвонить домой было совсем просто и не возникало никаких препятствий. Что же там могло случиться? Что?
Наконец раздался голос оператора:
— Повторите, пожалуйста, фамилию.
— Б-е-к, — произнесла я, почти что выстреливая звуки. — Бек. С улицы Страха.
Снова повисла тишина. Я изо всех сил прижимала трубку к уху, слыша какие-то громкие щелчки. И вот оператор отозвался.
— Извините, мисс, — сказал он, — в адресной книге Шейдисайда не значится фамилии Бек.
— Я сидела и смотрела на телефон до тех пор, пока он не превратился в белое пятно. Сердце бешено колотилось, кровь пульсировала в висках.
— Почему я не могу связаться с родителями? Почему оператор не сумел их отыскать? Наш адрес должен быть в книге. Он должен там быть! Я находила его неделю назад. «Что происходит? — ломала я голову. — Почему они мне не позвонят? Неужели случилось что-то ужасное?» Нужно было выяснить, и немедленно. Я сделала глубокий вдох, стараясь унять бешено бьющееся сердце, потом поднялась и выскочила из комнаты.
— Дэнни разговаривал на краю бассейна с Мэй-Энн. Ее занятия по спасению на воде уже закончились, ученики перешли к тренировкам на мелководье. Парень держал в руках блокнот, а Мэй-Энн наклонилась к нему, читая записи.
— Дэнни, можно взять твою машину? — выкрикнула я на одном дыхании, подскакивая к ним.
Кафель обжигал босые ноги, и я наступила на тень парня, чтобы было чуть-чуть прохладнее. Зеленый купальник Мэй-Энн был влажен, мокрые волосы налипли на лоб. Она подняла глаза от блокнота и покачала головой.
— Ну вот, а я хотела поменяться с тобой вечерней сменой, — сказала она. — Собиралась немного покачать мускулы после занятий.
— Не… не могу! — выпалила я.
Помимо моей воли крик получился очень испуганным.
— Мне нужно съездить домой. Позарез!
Мэй-Энн сняла темные очки и внимательно посмотрела на меня. Было ясно, что она удивлена моим волнением. Дэнни опустил блокнот.
— У тебя дома что-нибудь случилось? Дурные вести?
— Нет, — покачала я головой, — но мне обязательно нужно туда попасть и увидеться с родителями.
Дэнни покачал головой и мельком пробежал глазами по блокноту.
— А ты им звонила?
— Не могу! — вскрикнула я резко. — Не могу дозвониться! Что-то… что-то случилось! Так можно взять машину? Шейдисайд всего в часе езды отсюда.
Дэнни нетерпеливо посмотрел в блокнот.
— Ты вернешься после полудня, чтобы сменить Арни? — спросил он.
— Да, конечно, — ответила я быстро. — Примчусь обратно сразу же. Обещаю.
— Пойдем, — сказал Дэнни, указывая взглядом на гостиницу, — дам тебе ключи.
Я подумала, что мне уже лучше. Как же удивится мама, увидев меня!
Дорога до Шейдисайда действительно заняла около часа. На полпути я увидела маленький автомобиль с откидным верхом, столкнувшийся с огромным зерновозом. Капот легковушки был смят в лепешку. Грузовик опрокинулся на бок, и зерно засыпало всю дорогу. Для движения была открыта лишь одна полоса. Водители проезжали мимо разбитых машин и рассыпанного зерна крайне медленно.
В маленькой «Королле» Дэнни не было кондиционера, и я вся взмокла. Пришлось опустить стекла, но ветерок был горячий и пыльный. «Давай, давай, давай», — подгоняла я себя мысленно, барабаня пальцами по баранке. Вот уж не думала, что будет так не терпеться попасть домой.
