Чиарелли не стоит беспокоиться об этом, с горечью подумал Гаррет.
— Пока, парень. — Чиарелли исчез за дверью.
Гаррет еще несколько минут стоял у стены, потом медленно пошел назад.
При виде его Гарри воскликнул:
— Гаррет! — Схватил его за руку. — Что случилось? Что с тобой?
Гаррет прислонился к тележке, держась за живот.
— Подонок ждал меня в засаде. Я думал, никогда не доберусь назад.
— Значит, ты дал ему уйти? — сказал Вудхью.
Несколько задержанных фыркнули. Гаррет взглянул на них.
— В следующий раз я за ним не побегу. Заставлю его хромать… вечно… куском свинца.
Гарри помог ему сесть в машину.
— Отлично сыграно, — прошептал он.
Гаррет садился в машину, вспоминая усмешку Чиарелли.
— Интересно, кто здесь играет?
На пути назад он молчал. И только когда они расстались с людьми из отдела наркотиков и вернулись к себе, он передал Гарри свой блокнот.
— Нужно в отделе регистрации проверить этих людей и установить, кто живет в этих домах.
Гарри озабоченно смотрел на него.
— Ты уверен, что все в порядке? Может, тебе лучше пойти домой и отдохнуть?
— Все в порядке. У нас много работы. — Он начал снимать пиджак и сморщился от боли в мышцах.
Гарри подтолкнул его к двери.
— Иди домой, Я скажу Серрато, что случилось.
— Я не хочу домой. Все в порядке, — возразил Гаррет.
— Не может быть в порядке человек, который отказывается от свободного времени. Я сержант, а ты всего лишь инспектор, так что пользуюсь положением и приказываю тебе, понял? Или сказать, чтобы тебя отвели домой в наручниках?
Гаррет вздохнул.
— Я пойду, папа-сан.
Он оставил блокнот с записями Чиарелли Гарри и пошел к машине. Вставил ключ в зажигание, но не стал сразу включать двигатель. Хоть ему и было больно, домой идти не хотелось. Надо сдать квартиру с ее сладкими и горькими воспоминаниями и найти себе другую. Может, одну из квартир в районе Телеграфного холма, о которых говорила миссис Армор.
Тут он понял, чего ему действительно хочется. Он хочет снова увидеть Лейн Барбер, поговорить с ней при дневном свете и найти ответы на все увеличивающееся количество вопросов. Тут он включил мотор.
Гаррет пять раз принимался звонить, прежде чем она подошла к двери. Он понял, что она, должно быть, спит и найдет его посещение несвоевременным и назойливым, но продолжал нажимать на звонок. Наконец она открыла дверь, закутанная в халат, щурясь на свету, и он обнаружил, что даже при дневном свете ей не дашь тридцати. Больше того, она казалась моложе обычного: спящий ребенок, на щеке отпечаталась сеточка от сгибов простыни.
Она, щурясь, смотрела на него.
— Вы ведь тот детектив мик.[3] А что… — Тут, как будто ее мозг проснулся с опозданием, лицо ее выровнялось. Он видел, как за маской вежливости исчезает раздражение. — Чем могу быть полезна, инспектор?
Почему ей понадобилось скрывать оправданное недовольство? Неужели полиция заставляет ее нервничать? Может, именно для того, чтобы наблюдать ее реакцию, увидеть, как она избегает стычек, он и нажимал так настойчиво на звонок.
— Мне жаль, что я вас разбудил, — солгал он. — У меня несколько важных вопросов.
Она из-под руки смотрела на него, потом отступила.
— Входите.
Двигаясь с тяжелой медлительностью человека, которому отчаянно хочется спать, она провела его в гостиную. Плотные занавеси закрывали дневной свет, в комнате стояла искусственная ночь. Лейн включила лампу и знаком пригласила Гаррета сесть на освещенное кресло. Сама, однако, села в тени. Сознательный маневр?
— Не могли подождать, пока я приду в клуб? — Усталость таилась в спокойных модуляциях ее голоса.
— К тому времени у меня работа кончится. Я стараюсь не работать по вечерам, если могу этого избежать: полицейский бюджет не выдерживает перерасхода.
— Понятно. Что ж, спрашивайте, инспектор.
Лицо ее в полутьме казалось расплывчатым пятном, и Гаррет внимательно вслушивался в голос, чтобы через него разгадать ее; к своему удивлению, он обнаружил, что голос звучит совсем не так, как должен бы. Голос странно не соответствовал всему остальному.
— Вы можете вспомнить, о чем говорили с Моссманом вечером во вторник?
Она помолчала, прежде чем ответить.
— Нет. Мы флиртовали и ни о чем серьезном не говорили. Боюсь, я не обращала внимания на его слова. Мне они не казались важными.
— Мы надеялись, что в его словах может скрываться указание, куда он ушел после "Варвары сейчас". Он не упоминал никого из друзей в городе?
— Он был слишком занят, доказывая, что мы должны стать друзьями.
Неожиданно Гаррет понял, почему ее голос показался несоответствующим всему остальному. Она говорит не как двадцатилетние. Где сегодняшний сленг, которым все пользуются? Да она скорее говорит, как его мать. Как она назвала его у двери? Мик. Кто сегодня называет ирландцев миками?
Гаррет спросил:
— Он вам сказал, что женат?
— У него было обручальное кольцо. Это я видела даже при освещении в "Варвары сегодня".
— Конечно. — Гаррет встал и направился к двери. — Что ж, был небольшой шанс, что он сказал нечто важное. Простите, что побеспокоил. — На ходу он сманеврировал так, чтобы пройти у стола и прочесть адрес на письме. Может оказаться полезным знать, кому она пишет.
— Такова цена за необычные часы работы. — Она встала и подошла к лампе. — Жаль, что не могу помочь.
У Гаррета едва хватило времени прочесть адрес, как свет погас и в комнате стало темно.
Снаружи, когда она закрыла за ним дверь, он постарался вспомнить адрес. Письмо приходящее, адрес этого дома. Однако адресовано не Лейн Барбер, а Мадлейн Байбер. Его поразило сходство этих имен. Лейн Барбер, вероятно, сценический псевдоним, образованный от Мадлейн Байбер.
Он посмотрел на гараж. Водит ли она машину?
Попробовал дверь. Закрыто. Но посветив фонариком в окно, увидел очертания машины и номер. Может, номер поможет найти ответ.
Его внимание привлекло какое-то движение вверху, он поднял голову и увидел, как дрогнула занавеска в окне дома. Конечно, Лейн следила за ним… из любопытства или страха? Может, номер машины даст ответ и на это.
Вернувшись на Брайант Стрит, он проверил в отделе регистрации Мадлейн Байбер и запросил сведения о машине с данным номером.
— Машина зарегистрирована за мисс Александрой Пфайфер, — сообщили ему. Адрес Лейн.
— Передайте, пожалуйста, копию водительских прав.
Описание, сделанное в Сакраменто, точно соответствовало Лейн Барбер. Мисс Пфайфер ростом в пять десять, вес 135 фунтов, рыжие волосы, зеленые глаза, родилась 10 июля 1956 года. Значит, ей двадцать семь.
