— Я собираюсь сыграть одну партию, а перед игрой никогда не пью. Но мне хотелось бы узнать ваше мнение по поводу некоторых волнующих меня вопросов, связанных с гольфом.
— Отлично, — согласился Стив. — Готов поделиться всеми своими познаниями, спрашивайте, дам любой совет.
— Вот… Как по вашему мнению, правильно ли сделали, установив длину паттера в шесть футов и четыре дюйма. Мне это кажется преувеличением!
— Полностью согласен с вами, — тут же ответил Стив. — Я бы отрезал четыре дюйма, и думаю, покойный Откинс, который был моим партнером, ответил бы так же.
— Спасибо, мистер Леттерби. Я восхищен, что вы присоединились к моему мнению. На зачем их делать из железа, а не из плотной фанеры?
— Стоп! — запротестовал репортер. — Здесь наши мнения расходятся. Мне нравятся железные паттеры. В наши времена качество фанеры очень невысоко.
— Мне не следует оспаривать столь просвещенного человека, как вы, мистер Леттерби. Но вспомните о последней новации, об установке электрического звонка в каждой лунке, чтобы предупредить игрока об успешном ударе. Это пришло то ли из Чехословакии, то ли из Италии…
— Ни оттуда, ни отсюда, а из Швейцарии, — отрезал Стив, — Его ввели на полях в глетчерах Юнгфрау, где гольфисты движутся на коньках или лыжах. Это неплохо, совсем неплохо…
— Мистер Леттерби, — сказал старый Смит, — теперь я знаю, что вы в курсе всех событий, происходящих на полях для гольфа, будь они на Юпитере, или на кольцах Сатурна… Итак?
Пары крепкого алкоголя взяли приступом разум журналиста. Он решил уйти от ответа и не нашел ничего лучшего, как рассмеяться.
— Ну нет! мистер Смит, в этом я ничего не смыслю и прибыл сюда не ради разговоров о гольфе. Я — репортер из „Клерона“, и мой шеф хочет знать, что происходит на поле Кампердауна.
— А что здесь происходит?
— Сам не знаю. Но, похоже, какой-то идиот-призрак слоняется по полю и гоняет игроков, как лиса кроликов.
— Спасибо за идиота, — : тихо вымолвил старик. — Это поле действительно посещает призрак, и этот призрак я. Не хотите ли выпить стаканчик „Ярости и Шума“ — джин, кюммель, зеленый шартрез, арак и капелька лимонного сока.
— Я выпью все, что вы предложите. Ха-ха! Значит, вы и есть призрак! Ха-ха!.. Чудесная шутка! Позвольте вас поздравить.
— Еще раз спасибо!.. Видите ли, мистер Леттерби, я играл на этом поле более сорока лет, ежедневно и в любую погоду. Мне приходилось играть и при лунном свете! Однако, пришлось покинуть его… в момент моей смерти. Я не хочу рассказывать вам о потусторонней жизни, что нам, кстати, запрещается, но могу сообщить, что гольф исключен из числа радостей, дозволенных теням покойных. Поэтому я вернулся на землю и вновь оказался на любимом поле. А теперь скажите, что вы думаете об этом напитке с испанской водкой — „Гренадские безумства“?
— Гром и молния в одном стакане! — икнул Стив. — Сам Дьявол не сможет изготовить лучше!
— Увы, — продолжил старый джентльмен, — мои старые друзья-гольфисты к моему возвращению отнеслись плохо. Они перепугались, пригласили священников, чтобы изгнать дьявола с поля, а это мне очень помешало. Пришлось прибегнуть к куче старых трюков в духе Гудини,[23] чтобы разогнать их. Я появлялся перед ними в саване, в цепях, с черепом, либо в виде гнусного змея, изрыгающего огонь и дым. Они уступили поле мне. Впрочем, отличная гольфистка, леди Андермер, помучила меня. Она не хотела в меня верить. В каких только отвратительных образах я не являлся ей, она играла только лучше, а меня обзывала дураком из чистилища и награждала прочими, еще более обидными прозвищами. Мне пришлось вслух перечислять ее любовные фантазии, голос мой разносился на целую милю. Она ретировалась.
А теперь, мистер Леттерби, окажите мне великую услугу. Напишите в вашей газете, что поле Кампердауна на самом деле посещается не призраком, а неизвестным микробом, который вызывает ужасные галлюцинации, кончающиеся безумием или смертью. Заставьте читателей поверить, что болезнь обрушивается в основном на гольфистов, навсегда лишая их ловкости и силы для занятий любимым спортом. Но чтобы публика сглотнула ваши выдумки, вы должны будете показать их мне. Пора понять, что поле должно принадлежать мне одному! Не хотите ли еще „Гренадских безумств“?
— Конечно, — сказал Стив. — Но… Ха-ха! Дайте мне посмеяться, мистер Смит… Вы — лучший человек из всех, кого я знаю, вы смыслите в напитках лучше кого-либо и умеете обращаться с журналистами, но вы — не призрак!
— Что вы говорите?
— Что вы — не призрак! Ясно?
— Сопливый идиот!
— Ого!.. Только не это, мистер Смит… Вы не имеете права обзывать меня грубыми словами… Мне это неприятно. Со мной надо быть вежливым… Я представляю прессу… Общественное мнение… Меня должно уважать. Вы, конечно, немного пьяны… Вы слишком много выпили… Я готов вас извинить… потому что вы мертвецки пьяны. Но вы — не призрак!
Банг! Ему показалось, что вздрогнула земля. Бар исчез, и Стив Леттерби оказался на пустыре — к нему направлялось невероятное чудовище, изрыгавшее столбы пламени.
Он бросился прочь, призывая на помощь…
* * *
— Честное слово, — проворчал призрак мистера Смита, снова принимая человеческий облик, — недурно уметь прибегать к столь жалким средствам! Эти людишки доведут до отчаяния кого угодно…
Я выложился ради пустого дела и получил, что заслуживаю, ибо поверил в ум журналиста.
Он вздохнул, схватил призрак-клюшку и прекрасным посмертным свингом послал тень мячика в пространство.
Большая Медведица
В Айлингтоне, том квартале Лондона, который Уилер ненавидел столь же сильно как Стоук-Ньюингтон, у старого „даймлера“ вдруг случился приступ астмы. Он начал чихать, кашлять, заикаться, потом захрипел и заглох.
— Вот же невезуха. Да еще в Айлингтоне! — простонал Уилер.
Но через мгновение воздал хвалу Небесам — в нескольких шагах сияла вывеска заправочной станции, и зияли распахнутые ворота гаража.
Уилер оторвал от вечерней газеты механика, который с ученым видом отправился осматривать „даймлер“.
— Мне это знакомо, — наконец, сказал он. — Потеряете часик… совсем маленький часик. А может хотите оставить „тачку“ в гараже?
— На часик сойдет, — согласился Уилер, радуясь, что не придется возвращаться домой в другой конец Лондона, то и дело пересаживаясь с метро на автобус и обратно.
— В мастерской время вам покажется долгим, хозяин, — продолжил механик. — А кроме того не люблю, когда смотрят, как я работаю. Советую посидеть в таверне. Там совсем неплохой эль.
