На следующий день мне позвонили и сказали, что я их устраиваю (Марк хмыкнул), напомнили условия и все такое и предложили заехать, чтобы подписать договор.
Я не стала тянуть и приехала в тот же день. Общался со мной один из "бриллиантов", Роберт, который выступал как раз перед их президентом, поэтому я хорошо его запомнила, и… это был тот самый, ты его видел сегодня…
Марк кивнул.
– Он спросил, собираюсь ли я сделать карьеру в их бизнесе или стать простым участником. Я ответила, что пока еще не решила. Но на самом деле подумала, может, мне и правда стоит заняться этим всерьез. У меня остались кое-какие средства, чтобы не торопиться с работой, но я до чертиков устала от жизни, которую вела после смерти родителей… Похоже, он что-то такое уловил в моем тоне, потому что вдруг предложил мне поехать в его группе, которая через три дня должна была отправиться во Львов для открытия их филиала. "Сеятели", так он сказал, "мы – те, кто даст первые всходы". Тупо звучит, конечно, но мне почему-то все равно понравилось. Я обещала подумать. Потом заполнила контракт… О господи!
Белла с ужасом воззрилась на Марка.
– Что такое?
– Виктор… Они с самого начала знали обо мне все.
Марк не отводил от нее вопросительного взгляда.
– Контракт… Там есть один важный пункт, об информационном спонсорстве. Он нужен для сохранения последовательности в сети – это главный принцип, на котором строится вся их система. В нем обязательно указывается, кто стоит над тобой.
– И что же?
– Я тогда не придала этому значения и сразу забыла. А сейчас… О Викторе я и словом никому не обмолвилась и даже ему ничего не успела сказать. Но, когда я подписала договор, в том пункте уже стояло его имя. Понимаешь?
На минуту воцарилось молчание, и было слышно лишь тиканье настольных часов.
– Похоже, тебя вели, – заключил Марк.
За окном раздался шорох, потом крупные капли ударили по жести подоконника, грохнуло и сверкнуло, перекрасив на миг шторы в ярко-оранжевый цвет и высветив за ними причудливо искаженный абрис оконной рамы.
– Мы – два "бриллианта", я и еще одна девушка, Жанна, – приехали вчера в обед утренним экспрессом, а "рубины" и четверо новеньких парней немного раньше ночным поездом, – продолжила Белла. В целом выглядела она уже спокойнее, хотя время от времени Марк отмечал, как подрагивают ее плечи. Гроза за окном уже разразилась вовсю.
– Наша группа поселилась недалеко от центра города в большом отеле, с таким коротким названием, не помню…
– "Жорж"? – подсказал Марк.
– Угу, точно. Знаешь, меня еще тогда удивило одно обстоятельство. В отеле случился большой наплыв постояльцев из-за какого-то крупного научного симпозиума, мелькало много иностранцев, и поэтому все одноместные номера оказались уже заняты. Остались только двухместные, но нас с Жанной почему-то поселили в разных номерах. Я еще подумала о ненужных расходах, даже собиралась сказать кому-то из старших, но потом решила, что это не моя забота.
Вечером, после совещания в "люксе" Роберта и другого "бриллианта", не помню его имени, осталась еще уйма времени, и мы с Жанной прогулялись по городу, посмотрели оперный театр, заглянули в маленькое симпатичное кафе, которые тут на каждом шагу, а потом вернулись в отель и отправились по своим номерам.
Заняться особо было нечем, и я решила пораньше лечь спать. Но около одиннадцати проснулась от кошмара. Снова привиделась всякая дрянь… Мне страшно не хотелось засыпать одной в своем номере, и я надумала перебраться к Жанне. У нее ведь тоже был двухместный номер, и я не сомневалась, что она окажется совсем не против, если я составлю ей компанию. В общем, я решила, что это отличная мысль. Собрала вещи и отправилась в ее номер на другом конце коридора. А потом…
Подбородок Беллы судорожно затрясся, она спрятала лицо у себя в коленях и расплакалась. Марк посчитал за лучшее пока оставить все успокаивающие слова при себе и позволить девушке выплеснуть эмоции. Он мог не верить в некоторые из ее утверждений, однако нисколько не сомневался, что этой ночью ей пришлось пережить нечто такое, что ее глубоко потрясло.
За окном вновь громыхнуло, но гроза, стремительно набрав силу, так же быстро пошла на убыль. И уже вскоре лишь мелкий дождь напоминал о ее недавнем визите.
– Я собиралась постучать, – тихо произнесла Белла спустя несколько минут, – но в этот момент за дверью кто-то вскрикнул…
…Услышав чей-то приглушенный вскрик, она рефлекторно нажала ручку и толкнула дверь – раньше, чем хотя бы одна мысль успела полностью оформиться в ее голове. И только затем Белла с запоздавшим смущением подумала, что Жанна могла находиться не одна.
Она действительно была не одна. Только не в том смысле, в котором подразумевала Белла. Девушка лежала на дальней от двери кровати. Ее обступали четверо мужчин, по двое с каждой стороны. И Белла знала всех четверых – двое "бриллиантов", руководивших группой, и двое их помощников "рубинов". Трое из них сразу же среагировали на ее появление, резко обернувшись к двери, и только один из "рубинов" остался в прежней позе – стоящим на коленях по правую сторону кровати и будто целующим Жанну в нежный изгиб локтя.
Сумка с вещами Беллы вырвалась из ее пальцев и грохнула об пол в абсолютной тишине. Ничего больше, даже шаги случайного постояльца по длинному коридору в этой части этажа, не нарушило ее кристальной чистоты. Три пары глаз, обращенных к Белле, оставались спокойными и, казалось, совершенно лишенными эмоций. Четвертая – словно застывшая в немом изумлении – принадлежала распростертой на кровати девушке. Она была настолько бледна, что скорее напоминала восковую копию самой себя. Затем ее веки медленно сомкнулись.
Это было похоже на сон, не отпускающий из своих шершавых когтей даже после пробуждения, сон, в котором все детали складываются в одно целое случайно и как бы неохотно. Сначала Белла увидела девушку, потом узнала обступивших кровать четверых мужчин, загнутый уголок ковровой дорожки, широко раскрытые глаза Жанны, долетевший откуда-то издалека звук падения своей сумки, неестественно белую, почти фарфоровую кожу, губы и подбородки, замаранные алым, едва заметную судорогу бледной руки, свисающей с кровати, темный след на шее, будто от укуса, короткий отблеск света лампы на клыках четвертого, оборачивающего голову к двери…
Белла бросилась бежать к лестнице, даже не чувствуя, как перекинутая через плечо сумочка неистово колотит ее по спине. То, как она оказалась в холле на первом этаже, напрочь изгладилось из ее памяти. Выскочив на улицу и вынудив удивленно попятиться швейцара, она уже через несколько секунд нырнула на заднее сиденье такси, из которого едва успел высадиться пассажир. Водитель вопросительно обернулся к Белле.
