— Уходи, — процедил Джонни. — Мой Бог приказывает.
Коричнево-черная мразь отступила, грязными лентами завилась вокруг голеней.
— Я могу сохранить тебе жизнь, — произнес голос. Джонни ничуть не удивился, что он звучал столь тихо. Тэк по другую сторону дыры в дюйм диаметром, пульсирующей красным светом. — Я могу тебя излечить, вернуть здоровье, сохранить жизнь.
— А тебе по силам обеспечить мне Нобелевскую премию по литературе?
Джонни снял мешки с НАТМом с шеи и выхватил из-за пояса молоток. Надо действовать быстро. Слишком много порезов, голова уже туманилась от потери крови. Ему вспомнился Коннектикут, туманы по утрам в конце марта начале апреля. Старожилы называли это время земляничной весной. Почему, он не знал.
— Да! Да, это я могу. — В голосе из узкого красного горла слышались тревога, испуг. — Все, что угодно! Успех… деньги… женщины… И я могу излечить тебя, не забывай! Я могу тебя излечить!
— А можешь ты оживить отца Дэвида?
Нет ответа из ини. Зато коричнево-черный дым из дыры пополз вдоль ног на спину, и Джонни показалось, что на него словно напала стая пираний. Он закричал.
— Я могу избавить тебя от боли, — любезно сообщил Тэк. — Тебе надо лишь попросить… и, разумеется, отказаться от своих планов.
Глаза заливал пот, но Джонни сумел раздвоенным торцом молотка разорвать мешочек с НАТМом и начал высыпать его содержимое вокруг дыры. Красный свет тут же потух, словно существо по другую сторону дыры боялось, что свет этот может запалить НАТМ.
— Ты не посмеешь! — Голос звучал приглушенно, но Джонни слышал его вполне отчетливо. — Не смей, черт бы тебя побрал! Ах лах! Ах лах! Оз дам! Мерзавец!
Сам ты ах лах, подумал Джонни. И большой, толстый кан де лаш.
Первый мешочек опустел. Джонни видел, что дыра, идущая на сторону Тэка… в другой мир… или в другую вселенную… стала белой: ни тебе красного света, ни черного дыма. Но он боялся, что это явление временное. И какой прок от того, что дыра изменила цвет. Правда, Джонни показалось, что боль в ногах и спине уменьшилась.
Может, просто немеет тело, подумал Джонни. Я холодею, готовясь отойти в мир иной.
Он схватил второй мешочек и увидел, что ткань с одной стороны залита его кровью. Слабость нарастала. В голове сгущался туман. Нужно торопиться. Спешить.
Джонни разорвал второй мешок, стараясь не обращать внимания на вопли в голове. Тэк полностью перешел на язык бестелых.
Содержимое второго мешка добавилось к тому, что уже лежало на полу. Получился широкий валик высотой в три дюйма. Хватит, подумал Джонни.
От его внимания не ускользнула тишина, повисшая в скважине в ан таке наверху. До него доносился лишь тихий шепот, словно переговаривались между собой духи тех, кого замуровали здесь двадцать первого сентября 1859 года.
Что ж, он собирался отпустить их на свободу.
Борясь с туманом в голове, с нарастающей слабостью, Джонни залез в карман, пальцы нащупали нужный ему предмет, соскользнули, схватили вновь и извлекли.
Толстый зеленый ружейный патрон.
Джонни сунул его в глаз-дыру на дне ини, не удивился, обнаружив, что их диаметры совпадают, и присыпал патрон гранулами НАТМа.
— Ты закупорен, негодяй, — прохрипел Джонни.
Нет, шептал голос у него в голове. Нет, ты не посмеешь.
Джонни посмотрел на верхний торец медной гильзы патрона, вставленного в дыру на дне ини, и схватился за молоток. Сил у него оставалось совсем немного. Ему вспомнились слова копа, брошенные ему, прежде чем он оказался на заднем сиденье патрульной машины. Насчет того, что он жалкий писатель и жалкий человек.
Ребром ладони левой руки Джонни скинул шлем. Он смеялся, поднимая молоток над головой, смеялся, обрушивая его на капсюль в медном торце гильзы.
— ПРОСТИ МЕНЯ, ГОСПОДИ, НО Я НЕНАВИЖУ КРИТИКОВ!
Долю секунды он гадал, удалось ли, а потом ему ответила яркая беззвучная красная вспышка, распустившаяся розой.
Джонни Маринвилл почувствовал, что взлетает, последние его мысли были о Дэвиде: выбрался ли он из штольни, все ли с ним в порядке теперь, все ли будет хорошо в будущем.
Отпущен раньше, подумал Джонни, а потом ушла и эта мысль.
Часть V. Шоссе 50: Отпущен раньше
1
Мертвые стервятники и койоты лежали вокруг грузовика, но Стив едва их заметил. Его снедало страстное желание поскорее выбраться отсюда. Террасные откосы давили на него, напоминая края открытой могилы. До грузовика Стив добрался чуть раньше остальных (Синтия и Мэри шли рядом с Дэвидом, держа его за руки, хотя он и не упирался) и распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья.
— Стив, что… — начала Синтия.
— В машину! Вопросы потом! — Он запихнул ее в кабину. — Быстро! Двигайся!
Синтия подвинулась. Стив повернулся к Дэвиду:
— С тобой проблем не будет?
Дэвид покачал головой. В глазах его застыли покорность и апатия, но полной уверенности, что все пройдет спокойно, у Стива не было. Мальчик-то изобретательный. Он это доказал еще до того, как они с Синтией впервые встретились с ним.
Стив втолкнул мальчика в кабину и посмотрел на Мэри:
— Теперь вы. Придется потесниться, но мы же друзья, так что…
Мэри последовала за Дэвидом и захлопнула дверцу, а Стив уже обегал грузовик спереди, по пути наступив на мертвого стервятника, словно на подушку с костями.
Как давно ушел босс? Минуту назад? Две? Стив не имел ни малейшего понятия. Чувство времени отшибло напрочь. Стив прыгнул на водительское сиденье, позволив себе на мгновение задуматься над вопросом: а что они будут делать, если двигатель не заведется? Ответ: «Ничего» возник сам собой. Незамедлительно. Стив удовлетворенно кивнул и повернул ключ зажигания. Двигатель тут же взревел. Слава тебе, Господи, никаких сюрпризов. Секунду спустя колеса уже крутились.
Стив описал широкий круг, объезжая тяжелую технику, ангар и хранилище взрывчатых веществ. Между двумя зданиями стояла запыленная патрульная машина с открытой водительской дверцей и передним сиденьем, залитым кровью Колли Энтрегьяна. От взгляда, брошенного на машину, вернее, в машину, Стива окатило холодной волной, голова пошла кругом. Такое случалось, когда он смотрел вниз с крыши высокого дома.
— Будь ты проклят, — прошептала Мэри, провожая взглядом патрульную машину. — Будь ты проклят. Надеюсь, что ты меня слышишь.
