Андрей, оказавшись сверху, пальцами левой руки вцепился в горло Никого. Тот уцелевшей рукой молотил Андрея по лицу.
— Сука, — хрипел он. — Падла.
Его лицо побагровело, глаза налились кровью. На губах выступила пена. Хрипя, он пытался разжать сжавшие его горло стальные пальцы, но безуспешно. Ноги его забили по полу. Спустя минуту конвульсии прекратились, и бездыханное тело с вывалившимся на подбородок языком замерло на полу.
Андрей, устало дыша, поднялся, вытер кровь с разбитых губ. Лицо его все было в красных пятнах от тяжелых ударов Никого.
Инна, поднявшись с пола, со страхом смотрела на Андрея.
— Ты в порядке? — спросил он.
Инна кивнула. И услышала собственный спокойный голос:
— В ванной еще один. У него пистолет.
Андрей, прижав палец к губам, вдоль стены подкрался к двери ванной. Инна, нервно кусая губы, из прихожей наблюдала за ним. Рядом на полу валялись два трупа, вновь сломанные ребра пульсировали тупой ноющей болью, и она еле держалась в сознании.
Дверь в ванную была слегка приоткрыта. Андрей распахнул ее и тут же отбежал в сторону. Выстрелов не последовало. Он заглянул внутрь. Инна приготовилась увидеть, как пуля разносит ему голову, разбрызгивая по стенам мозги.
Андрей повернулся к Инне.
— Его здесь нет.
Инна начала осторожно дышать, чувствуя странное облегчение.
— Он был там.
Геша выскочил из спальни, направляя пистолет на Андрея. В лице юноши не было ни кровинки.
— Стой, — нервно сказал он. — Не двигайся.
Андрей насмешливо смотрел на него.
— Стреляй. Чего ты ждешь?
Юноша смотрел на него безумным взглядом. Державшая пистолет рука дрогнула.
Андрей шагнул к нему.
— Не подходи! — тонким голосом вскричал Геша.
Андрей поднял ладонь.
— Тихо, — сказал он, глядя парню в глаза и медленно приближаясь. — Спокойно. Дай это сюда.
Юноша, загипнотизированный взглядом Андрея, стоял столбом.
— Не нужно бояться, — с мягкой улыбкой сказал Андрей. — Я не причиню тебе вреда. Дай пистолет. Вот так.
Геша сам не понял, как оружие оказалось в руке Андрея.
— Так. Теперь я считаю до десяти. На счет «десять» стреляю.
Андрей начал медленно отсчитывать, насмешливо глядя на Гешу. Тот застыл на месте. Не верил в свое счастье. И лишь когда Андрей угрожающе произнес «три», проскочил мимо него и выбежал из квартиры.
Андрей вернулся в прихожую. Устало взглянул на мертвые тела. Перевел взгляд на Инну.
— Все кончено.
— Зачем ты это сделал?
Они молча смотрели друг другу в глаза.
— Потому что это доставляет мне наслаждение. Потому что я их ненавижу.
Он помолчал.
— Ты жалеешь? Посмотри на себя.
Инна рассмотрела в зеркале свое изуродованное лицо. Повернулась к Андрею.
— Я просто не знаю, смогу ли теперь жить в этой квартире.
— Сможешь. Потому что такова жизнь, — Андрей с угрюмой печалью взглянул на трупы. — Нигде от этого не скроешься.
Инна смотрела на мертвые тела. В ее сердце проникла тоскливая безнадежность.
— Теперь ты убьешь меня? — девушка горько усмехнулась. Она сидела на полу, прижавшись спиной к стене. Голова Никого находилась прямо между ее расставленных ног.
— Нет.
Андрей достал из кармана носовой платок. Обошел квартиру, стирая отпечатки пальцев. Инна поднялась, наблюдая, как он протирает платком ручку на двери ванной.
— Значит, тебя не убили, — пробормотала она.
Андрей покосился на нее.
— Что? Конечно, нет. Меня так просто не убьешь.
— Кто ты? Откуда?
Андрей покончил с дверной ручкой, взял с пола пистолет, который отнял у Геши. Начал протирать рукоятку.
— Я был солдатом. Служил в спецотряде. Что это был за отряд и какие задачки выполнял — этого я тебе не скажу. В целях твоей безопасности.
Нас было сто пятьдесят добровольцев. Из нас делали сверхлюдей. Нас учили убивать. Это был ад. Многие не выдерживали — резали вены или сходили с ума.
Я был не такой, как все.
— В каком смысле?
Андрей задумался.
— Вне поля боя, в казармах мы были обычными людьми. Жили в лесной хижине, вдали от цивилизации. Смотрели телевизор, играли в карты, врали о любовных похождениях, которых никогда не было. Но когда нас пускали в дело, мы превращались в идеальных убийц. Нас вводили в транс, потом звучало кодовое слово, перед носом щелкали пальцами. Но мы просыпались не сразу. Нас сажали в грузовики и везли в пункт назначения. Дорога обычно занимала минут пятнадцать-двадцать. И за это время, наверное, от тряски, мы просыпались. Другими людьми. Превращались в чудовищ. Мы уничтожали все живое на территории указанного объекта.
Андрей помрачнел.
— После боя мы ничего не помнили. Не помнили, что сотворили. Ночью нас иногда мучили кошмары, но и все на этом.
И однажды во мне произошел сбой. Не знаю, в чем причина. Может, в том, что я плохо спал накануне, может, я забыл принять таблетки, которыми нас постоянно пичкали. А может, я просто плохо поддаюсь гипнозу.
Взгляд Андрея стал туманным. Инна с удивлением увидела в его глазах слезы.
— Что произошло? — тихо спросила она.
Андрей через силу продолжил:
— Прямо посреди боя я очнулся. Этого не должно было произойти.
Я стоял, весь испачканный кровью, в гостиной двухэтажного загородного дома. Вокруг бушевало пламя, горели занавески, в воздухе стоял запах гари. Все мое тело было в ожогах. Автомат раскалился докрасна и до кости прожег мне ладонь, но я не чувствовал боли.
Я огляделся. Телевизор разбит, все, что можно, разворочено.
На полу у моих ног в луже крови лежали трупы. Муж, жена и маленький мальчик лет пяти. Это я убил их. Мозги мальчика разбрызгало по всей комнате.
Я упал на колени и заплакал. Огонь уже пожирал мебель, рушился потолок. Дым заполнял комнату. Я решил, что не достоин жить.
И тут закричала девочка. Наверху, в одной из комнат на втором этаже. Я бросился вверх по лестнице, нашел ее. Еще минута, и огонь добрался бы до нее. Я взял девочку на руки. Вынес из дома. Я нес ее через огонь, через ад боя, вокруг бегали убийцы, такие же как я. Орали, стреляли, взрывали, выпускали друг другу кишки, душили, зубами грызли глотки. Я бежал с поля боя, я предавал своих товарищей, любой из которых был готов отдать за меня жизнь. Рядом гибли десятки людей, а я спасал одну-единственную маленькую жизнь, до которой никому не было дела. Девочка прижималась ко мне, вцепившись слабыми ручонками в камуфляжную куртку. Она уткнулась лицом мне в шею, чтобы не видеть крови и трупов, плакала и звала маму. «Где моя мама? Найди мою маму!». Ее мама валялась на полу, пробитая пулями, через нее можно было макароны проворачивать, а к тому времени огонь превратил ее в пепел.
