Черт!
Не стоило гадать, кто забрал её одежду. И что ей теперь одевать?
Лана огляделась по сторонам в поисках одежды. И тихо застонала, когда увидела на стойке аккуратно повешенный костюм-тройку. Она подошла поближе. Так и есть — юбка, топ и блейзер. Рядом лежала коробочка. Лане не стоило большого труда догадаться, что там находится нижнее белье. Её тоже бесследно пропало.
Ей не понравилось, что одежду поменяли. Она бы предпочла свою! Но когда девушка открыла коробку, то тихо ахнула. Такого нежного кружева ей не приходилось не то, что носить, видеть! В бутики с дорогим бельем она старалась не заходить, чтобы избежать соблазна купить комбинацию стоимостью её месячного содержания.
И тут такая красота…
Перед ней Лана не устояла. Если Велест распорядился ликвидировать её одежду, она с удовольствием примерит то, что ей предлагали. Она быстро закончила с утренним туалетом, и оделась. Волосы подсушила полотенцем, не обнаружив фена. Критически осмотрела себя в зеркале и осталась довольна увиденным. Велест безошибочно определил её размер.
В комнате её ждал сюрприз. И не приятный.
На кровати, где полчаса назад удобно лежал Велест и смотрел, как она завтракает, в не менее удобной позе расположился Борис.
У Ланы засосало под ложечкой, и сразу захотелось вернуться в ванную комнату и запереться на тридцать три замка. Но она знала, никакие замки и двери не были преградой для Бориса.
— Как самочувствие, воробышек?
Борис заговорил первым, окинув девушку пристальным взглядом. От него не скрылась ни одна деталь: ни как сильно побледнела Света, ни как задрожала всем телом.
— Спасибо, хорошо, — очень медленно ответила она. Она продолжала стоять на одном месте, не решаясь пройти вглубь комнаты.
Велеста нигде не было, и у Ланы участилось сердцебиение. Она помимо воли испугалась.
— Вежливость — привилегия королей?
Ей не хотелось вступать с ним в диалог и вести светскую беседу, и Лана задала единственный вопрос, который её волновал:
— Скажите, а где Велест?
Борис усмехнулся.
— Пошёл распоряжаться, чтобы подготовили самолет. Одного ему мало, которого мы вчера лишились.
— Самолет? Он куда-то уезжает?!
От ужаса у Ланы округлились глаза. Он не посмеет её оставить тут одну! Среди других вампиров! Уж лучше пусть тогда вернет домой! Она ни за что не согласиться провезти без него в этом доме и часа! Пусть он сам принадлежал к кровожадному роду, с ним рядом она чувствовала себя защищенной.
Борис с грацией хищника поднялся с кровати и улыбнулся улыбкой, от которой девушке стало совсем плохо. Живот болезненно сжался в предчувствии грядущей неприятности.
— Почему же он? Вы.
Велеста едва не сбил с ног отчаянный крик Ланы: «Велест!».
Она кричала мысленно.
В голове.
Но кричала.
Её отчаяние столь стремительно ворвалось в его сознание, что он сначала не понял, что произошло. А потом рванул в спальню.
Борис! Он убьет его! Этот засранец дождался, когда Велест покинет комнату, а сам направился к девушке….
Если он хоть пальцем прикоснулся к ней…
У Велеста не было иллюзий насчет младшего брата. Тот мог пойти против каждого из них. Для него не существовало преград. Если он чего-то желал, то брал. И Велесту стало дурно от одной мысли, что его брат находится в спальне с его Ланой.
Моя.
Это слово снова обожгло разум. И въелось в него, как клеймо. От одной мысли, что она сейчас может сопротивляться жестким приставаниям Бориса, он зарычал. Никто не смеет к ней прикасаться! А тем более, причинять боль и вселять страх!
Велест ударом ноги распахнул дверь.
— Не сметь! — его грозный рык сотряс стены.
Лана прижималась к двери, ведущей в ванную. Рядом с ней, почти касаясь своими могучими бедрами, стоял Борис. Его руки были широко расставлены вокруг головы девушки. Та стояла, боясь пошевелиться.
Велесту хватило одного взгляда, чтобы понять, что он во время.
И мгновения, чтобы оказаться рядом с ними.
— Отойди от неё, — в его голосе сквозила едва сдерживаемая ярость. Если бы он не знал, что ещё сильнее напугает Лану, то вцепился бы в Бориса, и тот уже летел бы через всю комнату.
Они часто вместе тренировались в тренажерном зале, и не уступали друг другу в физической подготовке.
Борис, продолжая ухмыляться, отчего его шрам и татуировки на лице заиграли, поднял примирительно руки к верху и отошёл от Ланы. У той подкосились ноги, и чтобы не упасть, она вцепилась в дверной косяк.
Велест, не мигая, наблюдал за Борисом. Кому, как не ему, знать, как может быть опасен капитулирующий брат.
— Всё, всё! Отхожу! Не смотри на меня убийственным взглядом! Не трогал я твоего воробушка! Мы просто мило побеседовали.
— Тебе не стоило заходить в комнату, — все тем же предупреждающим голосом, сказал Велест. Он продолжал следить за ним. Тело Велеста напряглось, готовое в любую секунду блокировать нападение.
— С каких пор я не могу свободно зайти в комнату брата? Это что-то новое.
Их взгляды скрестились. Воздух в комнате наэлектризовался до такой степени, что, казалось, рубани его, послышится скрежет металла.
И всему причиной была Лана.
— С тех пор, как она тут.
— Понял, к чему кипятиться? Велест, остынь. Я не собирался трогать твою…, - тут Борис сделал характерную паузу. И каждый эту паузу воспринял по-своему, — …девушку. Я зашёл сказать, что в Вене вас уже ждут.
— Я это знаю. В напоминании не нуждаюсь.
— По моему, брат, ты сегодня не в духе.
— А по моему, брат, тебе следует заняться своими делами.
— Уже…
Борис, продолжая паясничать, поклонился и вышел из комнаты.
Только после того, как за ним закрылась дверь, Лана смогла вздохнуть. Он испугал её до полусмерти, когда быстро спрыгнул с кровати и оказался рядом с ней, того и гляди готовый напасть на неё. Лана на самом деле решила, что Борис сейчас вопьется в её шею.
А потом появился Велест…
Тот хмуро смотрел на неё. Внутри него клокотала ярость, и, если бы Борис не проявил благоразумие и не исчез из комнаты, он не отвечал за последствия. Но ублюдок знал, когда и что следует предпринять. И у Велеста были все основания думать, что появление брата в спальне было не случайно.
— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил он, не замечая, что проявляет заботу о девушке.
Та медленно кивнула.
— Да….Я….Можно мне воды?
Велест не хотел отходить от неё, у него было чувство, что без него она упадет. Но её горло пересохло от пережитых эмоций, она говорила с трудом. Он налил воды из хрустального графина и протянул бокал. Она пила воду с такой жадностью, точно провела в жаркой пустыне не меньше недели.
