Георгий Зотов - Армагеддон Лайт

Демон с сожалением поставил на стол пустой стакан.

— Состыкуется, — кивнул он. — И теперь, вероятно, последний вопрос.

— Заколебал уже, — вздохнул ангел.

— Знаю, — отреагировал Агарес. — Но так уж у нас положено: ты умный, а я дурак.

Аваддон сделал вид, будто не заметил издёвки.

— Хорошо, спрашивай.

— Ты сказал — в 1242 году армия Батыя повернула из Венгрии назад в Каракорум, потому что чтицыиз будущего изменили прошлое. То есть была реальность, в которой монголы захватили Европу или даже весь мир, а после корректировки Батый остановился и ушёл? Почему же тогда ни я, ни уж тем более ты этого не помним?

Аваддон щёлкнул пальцами — с видимым превосходством.

— Ха, так это очень просто. Каждый раз после корректировки прошлого память у населения Земли автоматически обнуляется. Происходит как бы загрузка нового контента. Ведь нам известно: версия 1.74 полностью обновляет версию 1.00. Мы оба, да и остальные обитатели Вселенной не сохраняют в мозгу уничтоженную реальность. Едва три чтицынапишут одинаковые строчки, забудется всё, что происходило до этого. Вероятно, лишь один Господь в курсе, сколько УЖЕ изменений претерпела мировая история.

За столом повисло тягостное молчание.

— Слушай, это пиздец как сложно осознать, — пожаловался демон.

— Конечно, ибо вас в Аду учат девкам юбки задирать на мессах, — съязвил ангел. — А о философских сложностях не информируют. На самом деле у нас с тобой в данный момент чрезвычайно скверное положение. Мы не знаем, кто похитил чтицу.Мы не знаем, какого рода призраки за нами охотятся. Мы вообще ничего не знаем. Ясно одно — нас хотят либо захватить в плен, либо убить. Буду с тобой честен: мне совершенно не нравится нынешняя реальность, и я хотел бы вернуть прошлое. Люцифер — слуга Божий… Ещё неделю назад при первой мысли о таком раскладе у меня крылья бы завяли.

— Горе-то какое, — ехидно произнёс Агарес. — Не за это ль ты боролся, лебёдушка?

— Представь себе, — огрызнулся Аваддон. — Нынешняя религия на Святой Руси зовётся люциферианством,и здесь в природе нет того, чему я верно служу почти две тысячи лет. Отсутствуют двенадцать апостолов — есть лишь несостоявшиеся демоны вроде Белиала и Астарота, кои разводят певчих птичек и сажают розочки в садах райских. Нет распятия. Нет Рождества, а как следствие — нет и Пасхи. Хочется сказать «тьфу» и «вашу ж мать», но не стану, ибо воспитывали меня в кротости. Взамен мне предлагают поклоняться безрогому Люциферу и сонму сатанинских созданий, консервированных в лампадном масле. Проще говоря, вместо шоколадного пирожного на блюдечке принесли говно. И говорят: а чего ты возмущаешься? Оно ведь точно такого же цвета. Как Господь мог собрать столь мерзких уродов? Неужели он не видит сущности Самаэля?

Демон разбил под столом графин, сделав «розочку».

— Ты переел телятины? — с участием спросил Аваддон.

— Сам ты говно, — задушевно сообщил Агарес. — Знаешь, я уже устал от твоих небесных выкрутасов. Что ни слово, то подколка. Ах, вы свиньи. Ах, девчонкам задницы щупали, серой душились, церкви жгли, водку квасили. Ты достал меня до печёнок. Общие интересы не делают демона союзником ангела. Едва реальность исправится, я с огромным удовольствием выдеру эти убогие chicken wings [8]со своей спины, дорогой братец. Ох, ну да — прими искреннюю благодарность, что ты вытащил меня из психушки. На этом всё. Прекрати демонстрировать своё превосходство. Вы вовсе не победили зло в честном бою. Просто Дьявол умом тронулся, но такое с каждым может случиться. Теперь меня не берут ваши спецсредства в виде распятия и святой воды, и мы в равных весовых категориях. Вякнешь ещё слово про Ад, и я тебе все перья в крыльях пересчитаю, клянусь Сатаной.

Аваддон тяжело поднялся. Некоторое время братья смотрели друг на друга через стол. Кабацкая публика отнеслась к назревающей разборке флегматично, — драки в трактирах на Руси были такой же частью национальных традиций, как валенки или Масленица. Лишь официант хищно выгнул шею, словно гриф, — он уже подсчитал, какой счёт выставит парочке за бой посуды, включая безвременно погибший графин.

— Я сворачивал рога демонам рангом и повыше тебя, — предупредил ангел. — Не думаю, что я сильно постарел и ослаб. Я принимаю твой вызов и с удовольствием вырву тебе сердце: как только мы вернём всё назад, а Люцифер низвергнется в Ад, где ему самое место.

Агарес разжал пальцы, и «розочка» звякнула об пол.

— Отлично. Мне расплатиться?

— Будь так любезен.

Братья покинули трактир. Распахивая двери, каждый ожидал: сейчас они увидят как минимум полк жандармов под командой призраков. Вопреки их опасениям, улица была спокойна: прохожие спешили по своим делам, нарядные барышни продавали французские флажки, а ближайшая церковь отчаянно звонила в колокола, созывая верующих на молитву. Агарес поморщился и повернулся к ангелу.

— Ты иди, я буду позже. У меня же есть в чипе адрес твоей квартиры, верно?

— Да, — после короткой паузы подтвердил Аваддон.

— Ну и всего тебе плохого. Я скоро вернусь. Мне надо немного прогуляться.

…Демон двинулся вниз по улице, чувствуя, как спину сверлит пристальный взгляд ангела. Он усмехнулся. В отличие от Аваддона, Агарес точно знал, куда ему идти и что делать.

…Жарко. Ну, так не удивительно. В подземелье почти нет воздуха. Только земля и огонь.

Впрочем, им дышать и не нужно. Они перемещаются по тоннелям, улыбаясь друзьям и коллегам, — словно обычные люди. Только иногда их большие, навыкате глаза заливает кровь, а рот заполняется раскалёнными углями. Да, ещё кожа прозрачно-голубоватого цвета. Появляясь на поверхности, они наносят на тело грим, но чаще всего заматывают лица платками. Их внешность пугает людей, поэтому когда-то, очень давно, существам пришлось спуститься под землю. Много тысяч лет назад — великого переселенияне помнят даже старейшины. Зеркала в подземелье покрыты особым химическим составом, иначе они запотевают от вспышек пламени и струек пара, вырывающихся из гейзеров на земляном полу. Призраки рождались с умением переносить жар, их призвание — обитать среди языков огня. Такого, что заставляет других двуногих задыхаться в ужасе и хрипеть, покрываясь крупными каплями пота.