– Слышал что-то, – еле шевелящимися губами пробормотал Шейкин. – Они под землю ходят, по всяким лабиринтам.
– Вот-вот. Хорошие ребята. Куда ни приедешь, везде они есть. Ну и на рельсы под поезд людишки часто падают. Тоже наши клиенты. Мы же смерть несем – тебе, кажется, друг твой рассказывал. – Болт заглянул единственным глазом в лицо мальчика. Нехороший был этот глаз, красный, с ярко-оранжевым зрачком, с белесыми, почти невидимыми ресницами. Где-то Валька уже видел такой. Как же? Точно такой летал по вагону. Так вот кто за ним следил!
– Откуда вы только взялись на мою голову?
– Позвали нас, – коротко бросил Бритва. – Мы и пришли. Когда хорошо просят, всегда приятно услужить. Одна проблема – видеть нас могут лишь мертвые.
– Вы среди покойников бегаете?
– Нет, – низко наклонился над Шейкиным Болт. – Тот, кто нас увидит, покойник. Понял? А теперь пора нам, у нас есть парочка не совсем умерших клиентов.
– Это вы про Машку, что ли? – засуетился Валька. – Эй, стойте, не трогайте ее! Слышите? Она вас не видела! А Вафел только книжки читать умеет. И медальон я ему случайно отдал, ради шутки. Слышите? Стойте! Немедленно остановитесь!
Пираты уходили.
– Все-таки покойники нынче нервные пошли, – останавливаясь у воды, вздохнул Бритва. – Ты с ним по-хорошему, а он ругается.
– Заставил он нас повозиться. – Болт постучал трубкой о кулак и затянулся. – Шустрый, никак не хотел умирать.
– Ничего, скелетом станет, успокоится, – заверил его Бритва и ступил в воду.
Гигант горестно покачал головой, коротко разбежался и прыгнул в море. Девушка летела над водой, слегка касаясь ее концами своего балахона. Конь шел рядом с ней.
Валька, отталкиваясь руками от земли, пытался догнать уходящих пиратов. С каждым рывком передвигать себя становилось все легче и легче. Он глянул на свои руки и похолодел: вместо привычной кисти с короткими пальцами и изгрызенными ногтями перед ним на земле лежала белая костистая рука скелета. Шейкин испуганно схватился за грудь, но вместо рубашки и теплого тела почувствовал холодные колючие кости ребер. Он хотел закричать, но вместо крика из его рта раздалось клацанье и скрежет. Тут же со всех сторон к нему полезли скелеты. Чайник из последних сил дернулся в сторону пиратов, но на них сверху уже что-то падало, большое, темное, похожее на огромный чемодан с колесиками. Это «что-то» ухнулось в море, пошла огромная волна, смывшая стоящих на берегу, плывущих и летящих. Корабль вздыбился, накренился и рухнул на копошащиеся скелеты. Валька попытался прикрыть голову, но неведомая сила приподняла его и встряхнула.
Темно. В голове больно стучат колеса.
«Я опять на рельсах», – испуганно подумал Чайник, но двигаться с места не было сил, и он просто закрыл глаза.
Поезд продолжал стучать, вагон мотало. На лицо что-то капало, теплое и противное. Над головой хлюпали носом. Валька заворочался, пытаясь спрятать голову от дождя. Тело взорвалось болью: заболели плечи, руки, спина, зад, шея. Это вывело Шейкина из оцепенения, и он открыл глаза.
В окно било солнце, а перед ним было заплаканное лицо Подгорновой.
Он сидел на полу под столиком, неудобно скрючившись между лавками. У него на коленях лежали остатки курицы, со столика капала ядовито-оранжевая жидкость. Рядом на полке лежал распахнутый чемодан с треснувшей крышкой, по всему купе были разбросаны яркие тряпки. Одна такая тряпка висела у Вальки на голове. Машка сидела среди своего разбросанного хозяйства и горько рыдала.
– Валечка, – взвизгнула она, увидев, что предмет ее обожания пришел в себя. – Ты жив!
Но Шейкину было не до нежных объятий. Он сосредоточенно ощупывал себя, проверяя, все ли части тела на месте. Первым делом он ощупал ноги, потом проверил руки и голову, для верности попытался издать какой-нибудь звук. Звук из горла вышел хриплый.
А между тем Машка, задыхаясь и давясь слезами, рассказала, как дядя Володя, до этого мирно сидящий на лавке, зачем-то стал пугать их тем, что вагон едет без локомотива. Валька высунулся в окно, чтобы это проверить. Дядя Володя встал рядом с ним. Подгорнова так и не поняла, что он хотел сделать, потому что поезд в этот момент мотнуло, вагон резко накренился, отчего из багажного отделения вылетел Машкин чемодан и упал прямо на поднявшегося соседа. Углом стукнувшись о столик, чемодан подпрыгнул. В этот момент парень, лежащий на своей полке, стал спускаться, чемодан задел и его. Полетели во все стороны вещи. Началась паника. Машка сначала кинулась ловить чемодан, потом спасать вещи, а когда она наконец смогла из-под своих юбок и кофт раскопать Вальку, никого в купе уже не было. Ни дяди Володи, ни парня с верхней полки. Один Шейкин лежал под столом как мертвый и только губами шевелил, как будто с кем-то разговаривал.
Валька отодвинул рыдающую Машку и выглянул в коридор. Он был полон народа, столпившегося около их купе. Все вопросительно посмотрели на Шейкина.
– Что-то упало? – осторожно спросила стоящая ближе всех женщина.
– Граждане, разойдитесь, сейчас разберемся. – Сквозь толпу пробиралась толстая проводница в форме. – Что у вас тут?
Валька машинально ощупал голову, сорвал все еще висевшую на ухе Машкину майку и судорожно сглотнул. Он все ждал, что проводница начнет меняться, из толстой станет невысокой и худенькой. Но проводница меняться не собиралась, а, уперев руки в бока, рассматривала погром в купе.
– Чемодан у нас упал, – хмуро доложил Валька.
– Сами уберете? – без надежды в голосе спросила проводница.
– Уберем, – уверенно закивала Машка и стала сгребать свои вещи в кучу.
– Соседи-то ваши где? – проводница подозрительно осматривала купе.
– Сошли, – неожиданно для себя брякнул Шейкин.
– Совсем, – зачем-то поддакнула Подгорнова.
– Когда же это они успели? – всплеснула руками проводница и, расталкивая людей, побежала по коридору.
Когда их оставили в покое, Валька уселся на свою полку, скрестив руки на груди, мрачно посмотрел на причитающую над вещами Машку, набрал в грудь побольше воздуха и начал рассказывать. От удивления Подгорнова забыла про вещи.
– Что же теперь делать? – только и смогла произнести она.
– Ничего не делать, – рассердился Валька на непонятливость одноклассницы. – К дядьке моему ехать. Или ты собираешься с поезда прыгать?
Машка замотала головой.
– В Москву возвращаться нам нельзя. – Для солидности Шейкин хотел пройтись по купе, но разбросанные вещи и остатки чемодана сделать это не дали. – Там они нас точно найдут. А в Самаре, может, удастся спрятаться. – Шейкин радостно щелкнул пальцами. – Им искать не по чему. Медальон-то я у Вафли оставил. – Но, вспомнив Семенова, он помрачнел. – Хотя с Вафлей неудачно вышло. Одноглазый сказал, что за него они тоже возьмутся.
