— И на Утрише эти синдикаты есть? — спросил Эдик.
— Международные синдикаты об Утрише пока не знают. Здесь работают отечественные ловцы душ. Но и они подсаживают людей на наркотики. Во время проведения ритуала Дикши человек чувствует себя счастливым, а затем пытается повторить подобные ощущения с помощью наркотических средств. Один сектант признался нам, что принимает корень мандрагоры. Другой пристрастился "для расширения сознания" к галлюциногенных препаратам.
— Что же делать? — спросил Эдик, который уже стал уставать от столь длительной лекции и захотел сменить тему разговора.
— Чтобы не попасться в сети к сектантам, нужно иметь психологическую устойчивость, верить в Бога или как-то состояться в жизни. Если жизнь не устраивает, нужно прежде всего изменить её: попробовать самореализоваться, поменять работу и окружение либо просто хорошо отдохнуть. Нужно наладить свою жизнь и обрести душевное равновесие. Для этого нужно научиться прощать и любить людей, позитивно воспринимать мир и обходить конфликтные ситуации.
Наконец-то словоохотливый Алексей Викторович сам, похоже, уставший от своей лекции ушёл купаться. Эдик осмотрелся. Мимо него, величественно ступая словно по подиуму, прошествовала, виляя бедрами, голая девушка. На её теле не было ни единого волоска. Свежевыбритая голова аж сверкала на солнышке, создавалось впечатление, что она чем-то намазала себе голову для блеска. Девушку сопровождал забавный щенок дворовой породы с одним стоячим ухом. Щенок то и дело подбегал к загорающим людям, приветливо махая хвостом.
Эдик догадался, что именно этот песик ворует чужую обувь. Пес подбежал и к Эдику в надежде понюхать его.
— Шашлык, шашлык! — услышал Эдик радостный голос подошедшего к ним Славы. — Иди сюда!
Но щенок, поджав хвост, поспешил за своей хозяйкой.
— Вот дура! Бреется чаще, чем я, — сказал небритый Слава. — Надо порекомендовать ей отличное средство. Алексей Викторович у Малахова вычитал. Малахов рекомендовал втирать мочу в тело, а также в волосы. По его мнению, это очень полезно: можно сэкономить немало денег на кремах по уходу за волосами. Алексей говорит, что Малахов пробовал свой рецепт на себе, но не до конца, у него голова не то, не се: остались какие-то волосы. А рецепт-то и в самом деле хороший. После продолжительного применения мочи получится двойной эффект: экономия денег на кремах, шампунях, мыле, расчёсках, парикмахерских и экономия времени. Действительно, протёр лысину тряпочкой и можно идти на работу. Очень удобно: не нужно мыть, а затем расчёсывать всё время растущие волосы. Ха-ха! Как тебе такой рецепт? Надо бы взять патент на средство для облысения. Посмотри, сколько здесь людей бреют головы и ходят без волос.
Общаться со Славой Эдику совсем не хотелось. Он решил пойти в тень, спрятаться от лучей палящего солнца.
Тем временем вдоль берега медленно проплывал катер. С борта сверкали вспышки фотоаппаратов: велась съёмка нудистов.
— Вот зараза! — опять послышался с пляжа недовольный голос голого Славы. — Не успел прикрыться.
— Ну, увидишь себя скоро на порносайте в Интернете, — сказал Алексей Викторович, который уже вылез из моря.
А возле катера в воде резвилась группа нудистов. Какая-то молоденькая девушка, увидев, что их снимают, радостно прокричала: "Попа!" — прогнулась так, чтобы из воды на всеобщее обозрение торчал только её голый зад и долго, наверное, с полминуты, находилась в таком вот интересном положении.
— Видел? — спросил подошедший Алексей Викторович. — Веселая дивчина.
— Что это за девушка? — спросил Эдик. — Тоже сектантка?
— Нет, это Рада. Говорят, она сбежала из дома и зимовала здесь.
— А здесь и зимой живут люди? — поинтересовался Эдик.
— Зимовать на утришском побережье каждый год остаются человек сорок-пятьдесят, — сказал Алексей Викторович. — Среди зимовщиков преобладают мужики, но есть девушки и дамы самого разного возраста. Одни предпочитают уединённый образ жизни, другие объединяются в группы, есть и семейные пары.
— Как же они зимуют? — спросил Эдик. — Холодно в палатках зимой, наверное.
Некоторые зимовщики имеют хорошие спальники и достаточно тёплых вещей. Они живут всю зиму в палатках на своих летних стоянках. Но большинство людей на зиму уходят поглубже в лес и отрывают там землянки, потому что в палатках, на ветру, действительно, может быть холодно. Средняя температура воздуха в январе здесь около плюс пяти градусов, а в декабре и феврале немного теплее, однако иногда по несколько дней подряд дует сильный, пронизывающий очень холодный северо-восточный ветер — "норд-ост" называется. Температура в отдельные дни, и, тем более, ночью может доходить до пятнадцати градусов ниже нуля, а иногда опускаться и ещё ниже. Некоторые мужики строят себе деревянные домики для зимовки в лесу. Получаются времянки, небольшие жилые сарайчики без электричества. Иногда их оборудуют своеобразными печками-буржуйками, сделанными из выброшенных морем бочек и других подручных средств.
— Надо же! Молодцы какие! — сказал Эдик.
— К счастливым обладателям времянок приходят в гости зимовщики со всего Утриша, чтобы обогреться в холода и поделиться свежими новостями. Провести здесь зиму без тепла и света, без денег и надёжной крыши над головой — хороший способ испытать себя на прочность. Есть среди зимовщиков, наверное, и те, кто скрывается от армии или правосудия. Но таких не много. Скрываться можно и в большом городе, где легко затеряться среди огромной толпы. Люди просто устали от цивилизации. Но сбежали не куда-нибудь в глухую деревню, в полное одиночество, а перебрались к морю, воплотив мечту многих людей нашей северной страны жить у тёплого моря.
— А какие средства к существованию имеют эти любители вольной жизни, на что они живут? — спросил Эдик.
— Кто-то живёт прежними сбережениями, кто-то на средства от сдачи квартиры на родине. Некоторые рыбачат, привозят сюда надувные лодки, ставят сетки, питаются пойманной рыбой, а излишки продают на Большом Утрише или в Сукко — это сравнительно крупный посёлок недалеко от Большого Утриша — и на эти деньги затовариваются продуктами и напитками.
— Правильно делают, — сказал Эдик.
— Однако на Утрише есть и люди, которые умудряются жить здесь несколько лет подряд, нигде не работая и не имея вообще никаких средств к существованию, — продолжил свой рассказ Алексей Викторович. — Как-то я разговорился с Сашей, одним из таких экстрималов, коммуникабельным мужчиной, лет тридцати. Сам он приехал с севера Сибири, из тех мест, где зима с сорокаградусными морозами, зимними стужами длится более полугода, а короткое лето портят тучи насекомых, кусачих мошек и комаров, из-за которых по улице лучше ходить в маске. Приехал он посмотреть на море. Посмотрел — понравилось; так хорошо, что и уезжать не хочется. На следующий год приехал опять, захватил с собой палатку и, узнав про Утриш, пришёл сюда. А здесь такая красота, такая свобода, сплошной праздник жизни. "Поехала" у парня "крыша", решил он бросить всё, порвать с родиной. Остался жить здесь, у моря. Так и живёт уже пятый год. Летом тусуется на пляже, становится холодно — уходит поглубже в лес, на зимнюю стоянку. На берегу Саша нашёл выброшенную морем бочку, соорудил из неё печку для обогрева, установил в своей палатке. Тяга, говорит, хорошая. Да и температура здесь, на побережье, редко опускается ниже нулевой отметки. А если холодно — дров в лесу много, печку затопил и через несколько минут в небольшой палатке становится даже жарко.
