Противные хлопающие звуки далеко разносились по притихшему коридору, и он поспешил вытащить туфлю и освободить лифт. Дверцы успокоено стали закрываться, Сафа просунул руку и послал лифт наверх. Его напрягало, что за тонкими дверцами стоит неизвестно кем и с неведомыми целями посланная кабинка.
– Чей туфля? – спросил он сам себя, особо не надеясь на ответ, но ему ответили: "Мой!" Оглядываться он не стал. В такой ситуации все равно не успеть. В драке обычно только этого и ждут, чтобы заехать в нос. Посему, заметив краем глаза движение, он убрал голову в сторону. Просвистевшая мимо нога влепилась в переборку.
Сафа пружинисто отскочил вглубь коридора, но впрочем, его не преследовали. Марж даже не убрала ногу со стены, демонстрируя превосходную растяжку, которую Сафа оценил по достоинству.
– Ну и как тебе ножка? – самодовольно заметила Марж.
Она была в красном платье, сползшем и оголившим жилистую волосатую ногу. Сафа бегло огляделся, убедившись, что девушка одна.
– Ты кто? – спросил он. – Почему ты на меня кидаешься? Ты меня ни с кем не спутала?
– Слишком много слов, – глубокомысленно заметила Марж, маленькие по мышиному глаза ее слегка косили, и она находила себя красавицей. – На твоем месте я бы поинтересовалась судьбой хромоножки и шлюхи.
– Марина и Макс внизу? – вырвалось у Сафы.
– Конечно, мой мальчик! – засюсюкала Марж. – Я даже скажу большее. Они в машинном отделении.
– Что вам от них надо?
– Мне ничего. Мне нужен ты! Я должна убить тебя, дело это не сложное, как бы ты тут не выеживался и не строил из себя уличного бойца. Не хочется тебя огорчать, но все займет у меня не больше тридцати секунд! – она вынула из-за пояса на спине длинный узкий стилет. – Но я могу тебя и не убивать.
– Вот и славно. Можно я пройду?
– Не так быстро. Ты хочешь получить все, не затратив никаких усилий. Вот что.
Проси для начала у меня прощения.
Сафа с готовностью исполнил ее требование.
– Назови себя долбанным вахтовиком! – торжественно произнесла Марж, она забавлялась.
И опять Сафа беспрекословно подчинился. На протяжении последующих минут, подчиняясь воле Марж, как только он себя не называл. Когда и этого ей показалось мало, она велела ему встать на колени. Едва он опустился на пол, как с криком "сдохни!" она кинулась на него, метя стилетом в шею.
По ее расчетам он должен был инстинктивно отшатнуться от угрозы, подставив под смертельный укол мягкую белую шею, но все дело заключалось в том, что, выполняя все ее мерзкие желания, он ни на секунду не сомневался, что она в любом случае его не отпустит, и попытается, в конце концов, убить. Так и вышло. Посему когда она с криком голодной вороны кинулась на него, он тоже сделал движение, только не назад, а вперед.
Поднырнув под нож, он с размаха ударил девочку под ложечку. Почему он так поступил, он и сам бы толком не смог объяснить. Привык иметь дело с пацанами.
Кулаком почувствовав нежданное сопротивление шариков, он постарался расплющить их в блин.
– Ой! – сказала Марж, роняя ножичек, и хватаясь между ног.
Сафа сразу взял хороший ритм, полоснул ей по лицу раскрытой ладонью, целя ногтями по глазам. Таким образом, ему удалось ее ослепить, и он парой хороших пинков отшвырнул ее. Сзади оказался лифт, створки которого оказались не готовы к такому повороту и разошлись в стороны, приглашая мадемуазель прокатиться и забывая между делом, что кабинки нема.
Марж с визгом полетела вниз. Визг грубо оборвал не склонный к сантиментам торчащий многими ярусами снизу демпферный штырь.
Так как лифт был занят, он стал спускаться по лестнице. С кораблем определенно что-то происходило. За все время спуска он не встретил ни единого человека и не увидел ни одного трупа.
Корабль раскачивался, скрипя переборками. Не единожды весь корпус пронзил длинный протяжный стон, будто Черный корабль оказался на самом деле живым существом. Один раз корпус вдруг тяжело осел вниз. Сафа думал, что они угодили во впадину между волнами, но корабль так и не всплыл.
"Мы тонем", – понял Сафа. Он никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас стены давили на него, он чувствовал себя так, словно забирался все глубже в гроб, довольно вместительный по сравнению со своими собратьями, но настолько же безысходный.
Безысходный, наконец, он подобрал слово к своему теперешнему положению. Он всегда был оптимистом, искал и находил выходы из всех положений, даже теперь он прикидывал, как бы скорее добраться до машинного отделения, а потом, не теряя темпа, выбраться обратно к поджидающей его яхте. Он прикидывал, есть ли там бензин, а если нет, удастся ли ему поднять паруса. Но все это были слабые попытки обмануть самого себя. Зато он теперь мог похвастать, что впервые в жизни обманул сам себя. Обычно быть обманутым была прерогатива других.
С каждым маршем лестницы коридоры становились все более убогими. Как и на всех круизных теплоходах, более высококлассные каюты располагались выше, а чем ниже, тем проще и непритязательнее обитал народ. Вскоре пассажирские ярусы иссякли и пошли технические, встретившие его застарелой грязью на голых металлических полах, залапанными стенами и вонью машинного масла и дизтоплива.
Наконец он ступил на сетчатый настил, идущий вдоль стены над котельным отделением. Исправно шумел главный паровой котел, фыркали нефтяные турбонасосы, выл турбовентилятор. Несмотря на всю сложность техники, не было никого из обслуживающего персонала, ни одного матроса. Котельная словно вымерла, но он был уверен, что как только оказался на виду, за ним внимательно наблюдают.
Сразу за котельной располагалось машинное отделение, где шуму было еще больше, в основном от зубчатой передачи, соединяющей парогенератор и турбины. Турбин было две, они были скрыты за полусферическими колпаками и соединены пакетом труб.
– Сафа!
Он вздрогнул от неожиданности и пока не понял, что голос знакомый и принадлежит Максу, испытал несколько довольно напряженных мгновений. Потом он увидел хромого.
Вместе с Мариной они был привязаны к трубам. Хоть вокруг никого больше не было, Сафа не обманывался. Сцена живо напомнила ему кадр из растиражированного боевика.
С другой стороны, откуда бандиту черпать мысли при полном отсутствии своих оригинальных идей? Откуда у него идеи, у урода?
Сафа решительно спустился на самое дно корабля, словно чуя нависшую над собой тушу корабля, подбежал к связанным. Он даже не знал, как их назвать. Друзья?
Друг и подруга? С другой стороны, какая из женщины подруга?
Все в тех же лучших традициях они были примотаны скотчем двумя широкими полосами.
На уровне груди и на лодыжках. Марина и Макс выглядели довольно сносно, разве что чересчур возбужденными. Он достал нож, который одолжил у Марж, и сначала освободил им ноги.
