Перси Джадд ушел из Крикли-холла днем, после тревожной и холодной ночи, проведенной на галерее вместе со всеми остальными. Они проверяли уровень воды в холле каждые несколько минут, желая убедиться, что она не поднимается, и никто, кроме Келли и Лорен, не задремал даже на минуту. К тому времени, когда на следующий день, ближе к полудню, через реку навели временный мост, Перси выглядел точнехонько на свой возраст, и Гэйб, зная, что опасность миновала, попытался уговорить старика немного отдохнуть в их с Эвой спальне. Перси отказался отдыхать, заявив, что у него дома есть важное дельце. И вот теперь Перси возвращался, ведя на веревке псину, рвавшуюся вперед.
— Честер!
Лорен и Келли одновременно завизжали, выкрикивая имя пса. Честер наконец вырвал веревку из руки Перси и, волоча ее за собой, помчался навстречу девочкам, а те бежали к нему. Они встретились у края моста, и Честер бросился на сестер, сбив Келли с ног, но она, похоже, ничего не имела против и только хихикала, глядя на радостные прыжки дворняжки. Честер визгливо лаял и облизывал девочек.
Гэйб свистнул, и Честер в два прыжка пересек лужайку, рванувшись к хозяину, просто задыхаясь от радостного лая. Пес был так взволнован и возбужден, что чуть не опрокинул самого Гэйба. Инженер поневоле расхохотался, пытаясь успокоить дворнягу и увернуться от языка Честера, но дворняга сумела-таки несколько раз лизнуть его в подбородок. Когда Гэйб наконец прикрикнул: «Ну все, хватит, хватит!» — Честер, недолго думая, помчался назад, к девочкам, и принялся вертеться вокруг них. А Перси тем временем не спеша пересек лужайку и подошел к Гэйбу.
— Что за дела, Перси? — спросил Гэйб, недоуменно хмурясь, но в то же время радуясь возвращению Честера.
— Уж вы меня извините, мистер Калег, — сказал старый садовник, когда между ним и Гэйбом осталось всего несколько шагов. — Я не мог вам рассказать раньше, потому что все равно собака не пошла бы сюда.
Инженер покачал головой, все еще недоумевая.
— Что-то не улавливаю.
Честер принялся кататься по траве, повизгивая от удовольствия, явно довольный тем переполохом, который устроил Перси, слегка задыхаясь от долгой ходьбы, остановился перед инженером, его лицо выглядело краснее обычного.
— Животные всегда убегали из Крикли-холла, — пояснил он. — И арендаторы, которые привозили с собой собак или кошек, обязательно теряли их. Ни один зверь не захотел здесь жить. А я нашел вашу собаку, старину Честера, вон там нашел. — Старик махнул рукой в сторону другого берега реки. — Он бродил вдоль дороги. Выглядел как мокрая крыса, и такой у него вид был несчастный, что я забрал его домой. Решил подержать его у себя, пока вы не надумаете съехать отсюда Я ведь знал, вы тут не задержитесь. Тут никто никогда не задерживался. Для собаки это было лучше, и я надеюсь, вы меня поймете, мистер Калег.
Гэйб усмехнулся.
— Конечно, я понимаю, Перси. Вы правильно сделали. Честеру тут было плохо.
— Нет, он просто сильно боялся, в этом все дело. Некоторые животные чувствуют то, чего большинство людей просто не замечают. Я потому и отправился в Холл прошлой ночью, пес уж слишком сильно выл и скулил. Я понял, у вас что-то происходит. Ох, уж несколько дней чуял, что здесь неладное творится, но именно Честер убедил меня окончательно.
— Нам бы пришлось по-настоящему плохо, если бы вы не пришли. — Гэйб протянул старику руку, и Перси крепко пожал ее.
— Ну, тогда все в порядке, — сказал старый садовник, и его лицо сморщилось в улыбке. Но тут же он с беспокойством спросил: — А как ваша миссис? В порядке?
— Вы имеете в виду ее голову? Врачи обработали рану — она не слишком серьезная, так они сказали. Правда, хотели все-таки отвезти Эву в госпиталь, на обследование — просто на всякий случай, — но она отказалась наотрез. Но вообще-то удар был приличным, Пайк ведь двинул ее по голове тростью. И на ногах несколько синяков, но в целом она действительно в порядке.
Гэйб посмотрел на дом: входная дверь стояла настежь распахнутой.
— Идемте, сами все увидите, — пригласил он садовника.
Перси глянул на Крикли-холл с некоторым беспокойством, и Гэйбу показалось, Перси намерен отклонить его приглашение. Но потом выражение лица садовника изменилось.
— Да, зайду, мистер Калег. Вместе с вами. Все дурное ушло, я это понял.
И они вместе направились к парадной двери.
Когда инженер и Перси вошли в дом, Гэйб увидел жену, горько рыдающую. Она и ясновидящая стояли в нескольких ярдах от входа, и Лили положила руку на плечо Эвы, как бы стараясь успокоить. Гэйб бросился к жене, шлепая по еще оставшимся на полу лужам, и крепко обнял ее, прижав к себе.
— Ты видела тела? — мягко спросил он.
Эва кивнула, уткнувшись носом в его плечо.
— Тот мальчик… — пробормотала она. — Он был таким красивым!
Тут заговорила Лили:
— Как раз из-за него дети и оставались здесь. Они не хотели — или не могли — уйти без него. Их сила была невелика, для нее создавал преграду Криббен, но они подавали вам знаки — шумели в стенном шкафу на галерее, постоянно открывали дверь подвала, бегали на чердаке, в своей бывшей спальне… Они хотели, чтобы вы попытались разобраться в истории их жизни в Крикли-холле. Ты, Эва, увидела ребят почти как настоящих, когда раскрутила волчок — он каким-то образом вывел твое сознание на другой уровень восприятия. А твоя младшая дочь видела их вообще просто так, без специальных усилий, в виде маленьких огоньков, — и это потому, что ее ум пока что чист и открыт миру. Но они также вытягивали духовную энергию из Лорен, отчего она и чувствовала себя постоянно уставшей в этом доме. Пайк знал, что Лорен — ключ к призракам детей.
— Так он поэтому пытался убить ее? — ошеломленно спросила Эва.
— Нет. Причину он сам назвал: Лорен должна была стать жертвой, принесенной взамен его самого.
Эва судорожно вздохнула, вспомнив, как близко Пайк подобрался к своей цели. Если бы Гэйб не…
— В общем, как видите, — продолжила Лили, — дети подавали вам знаки, а дух Августуса Криббена предостерегал вас. Он не хотел, чтобы вы вмешивались, он стоял между Стефаном и остальными детскими призраками. Криббен отказывался уходить, он хотел по-прежнему иметь власть над всеми эвакуированными детьми. Он полагал, что раз уж они принадлежали ему при жизни, то должны принадлежать и после смерти. Этот человек ведь был абсолютно сумасшедшим, и его призрак тоже оказался безумен.
Эва передернула плечами и посмотрела на Лили.
— Но разве такое возможно? — спросила она. — Разве безумие может преследовать человека?
