Шкаф! Там кто-то есть! Весь превращаюсь в слух и приподнимаюсь на локтях. Если мне не изменяет зрение, дверка чуть-чуть приоткрылась. Чувствую, что мой мочевой пузырь готов избавиться от лишней жидкости. А может, мне показалось? Затаил дыхание, боюсь шевельнуться. Тишину нарушает только стук моего собственного сердца. Возник еще какой-то звук – тихий, невнятный, идущий словно из-под земли. Готов поставить свою годовую зарплату, что это стон! Словно сам дом, жалуясь на одиночество, старость и усталость, издает эти унылые и протяжные звуки.
Неожиданно дверка шкафа, скрипнув, приоткрылась еще больше и вдруг со стуком захлопнулась. Сердце рванулось куда-то к глотке, и в тот же момент я почувствовал чье-то прикосновение. Волосы на голове медленно зашевелились, руки заледенели. С виска медленно скатилась капелька пота. Шея онемела, и я страшным усилием воли начинаю поворачиваться всем телом, еле сдерживая рвущийся из груди крик. Вижу ЕЕ, и ужас раздирает меня на части, я кричу изо всех сил, но горло перехватывает, и наружу вырывается лишь судорожное сдавленное хрипенье. Боже, ОНА смеется, просто заливается! И это немного приводит меня в себя.
– Максим, неужели я такая страшная? Ты не наделал случайно в штаны? – Голос девочки звучит как серебряный колокольчик, но черные пустые глаза смотрят куда-то сквозь меня.
– Ты умерла, – мой каркающий шепот, кажется, принадлежит другому человеку.
– Как же я могу с тобой разговаривать, если я умерла? – ОНА приближается, и я тону в ее глазах. – Потрогай меня.
Она нежно берет мою руку и прикасается ею к своей щеке. Безбрежный холод заползает в меня, как толстая змея.
– Я знаю, ты мне снишься, – приходит неожиданно на ум. Она слышит мое мысленное обращение и счастливо улыбается:
– Нет, это не сон, – Девочка не произносит ни слова, но я ее тоже слышу. – Нам не нужно говорить, чтобы слышать друг друга, Максим, – звучит у меня в голове.
ОНА приглашает пройтись, я поднимаюсь с кровати и, как зомби, покорно иду следом за НЕЙ. С этой минуты нас связывает невидимая нить.
Деревня Чертовка, Воронежская область, «Алексеевский хутор»,осень 2000 г. – декабрь 2000 г.,БорисДо поры до времени дела с сельским хозяйством у нас шли хорошо – нам удалось собрать неплохой урожай подсолнечника. Часть мы сдали перекупщикам, часть – на маслозавод, в обмен на масло, которое также удалось реализовать по выгодной цене.
Разбирая подвал, я находил множество старых предметов: репродукции картин, позеленевшие подсвечники, громоздкие облезлые чемоданы и много чего еще. В груде мусора я нашел даже старую инвалидную коляску. Вспомнилась статья, где описывался седой инвалид, жуткий сон (а сон ли это был?!)
Мне стало не по себе. Я сел в коляску, и словно ток прошел по всему моему телу. Я вытащил ее из подвала и, дурачась, стал раскатывать на ней по всему дому. Елена укоризненно покачала головой и сделала мне какое-то замечание. Неожиданно для себя и особенно для нее я ответил грубостью.
Я не хотел признаваться себе, но что-то надломилось в наших отношениях. Совершенно без каких-либо явных причин меня стали раздражать те единственные люди, которых я так любил, – жена и дочка. Мне не нравилась еда, которую готовила Лена, меня бесил их смех. У меня вызывала отвращение их манера одеваться, и меня просто выводила из себя необходимость вставать рано утром и отвозить нашу девочку на занятия в Алексеевку. А уж забирать потом обратно и подавно!
Я сидел за своей книгой, а жена «осмеливалась» отрывать меня от любимого занятия, предлагая погулять. Хотя мне было ясно, что бедная больная женщина сильно скучает в этой деревне без города, без подруг, без любимой работы. Она всем пожертвовала ради здоровья Верочки. Я же свое плохое настроение срывал на супруге.
Спустя какое-то время после смерти Пелагеи в доме периодически стали происходить какие-то странные вещи, на которые мы старались не обращать внимания, но которые действовали на нервы. Жена всегда старалась поддерживать в доме чистоту, но зеркало в прихожей неизменно было покрыто слоем пыли. Периодически на нем появлялись странные слова, а несколько раз мне даже казалось, что кто-то корчит рожи из глубины зеркальной поверхности.
Однажды к нам пришел молодой участковый, и Елена узнала, что Аникеев не милиционер, а самозванец, у которого не все в порядке с головой. Она высказала ему все в первый же вечер, когда он к нам пожаловал. С окаменевшим лицом Аникеев развернулся и ушел, хлопнув дверью. Я был страшно зол, устроил Лене скандал и полез в подвал разбирать любимый мусор. Это место стало моим любимым в доме.
Аникеев к нам больше не заходил, и мне не с кем было поговорить о Чертовке. Я винил в этом жену, ее бестактность. Еще один конфликт случился из-за папки с архивом бывшего участкового. Елена посмотрела эти материалы и заявила мне, что это подделка. Статьи якобы отпечатаны на принтере и особым образом искусственно состарены. Попытку разрушить то, во что я верил, на что ссылался в своей книге, я простить не мог и после бурного выяснения отношений стал спать отдельно от жены, в другой комнате.
Работники еще помогали нам по хозяйству, но, когда выпал первый снежок, сказали, что в Чертовке работать больше не будут.
Я продолжал изучать архивы, оставленные мне бывшим участковым. Особое внимание привлекла история про сгоревшую избу, которая, кстати, находилась неподалеку от нашего дома. Якобы там жила потомственная колдунья, державшая в страхе все местное население. Она оживляла мертвецов и с их помощью расправлялась с неугодными ей людьми. В конце концов одна женщина, у которой погибли муж и сын, а затем и постоялец из города, подожгла дом старухи. И было это как раз под Новый год. Бушевавший огонь внезапно погас, а тела ведьмы на пожарище не обнаружили. Она словно испарилась. После этого часть людей ушла в Алексеевку. А те, кто остался, – пропали. Исчезли, как дым. С тех пор дома так и стоят пустые. Лишь через какое-то время я вспомнил слова бабки Пелагеи об Идоле Смерти. Странно, что в записях Аникеева ни слова об этом.
В двадцатых числах декабря жители Алексеевки теперь кропят избы святой водой и стараются до православного Рождества – 7 января – из дома без нужды не выходить. Весь этот рассказ был основан на записях Аникеева, и я впоследствии опять вспомнил Пелагею Герасимовну, которая считала источником всех легенд пресловутого Андрея Андреевича.
Кстати, мужики мне попросту сказали, что здесь в декабре каждого года пропадают люди. Их старательно ищут, но ничего не находят, кроме косвенных признаков их гибели: пятен крови, одежды, личных вещей. Отпечатков пальцев предполагаемых похитителей или убийц также не обнаруживают.
Как-то я наткнулся на документ, где Аникеевым были скрупулезно перечислены происшествия. Я обратил внимание на факты последних лет:
«Декабрь 1995 года. Найдена автомашина «Нива» ВАЗ 2121 белого цвета, регистрационный номер… с разбитым лобовым стеклом. В салоне обнаружены следы крови. Рядом с автомобилем найдено охотничье ружье «ИЖ-27Е», 12 калибра, с разбитым прикладом. Пропали без вести жители Воронежа: хозяин автомашины Беляковский С.Е. и его друг Калинин В.А…»
«Декабрь 1996 года. Пропали без вести жители Воронежа Исаева И.А., Крапивин О.Е., приехавшие в гости к жителю д. Алексеевка Крапивину Е.В. В 5 км к югу от д. Алексеевка найдена разорванная перчатка, принадлежащая Крапивину О.Е., со следами крови…»
«Декабрь 1997 года. Обнаружен труп лесника местного леспромхоза Сидорова П.П. с множественными колото-резаными ранами тела…»
Как-то не густо в этом году. Пропавших без вести нет. Стоп! Как нет? Вспоминаю статью в газете, которую мне дала Пелагея Герасимовна. Именно тогда пропала семья участкового. Странно. Может быть, ему было неловко писать про своих родных?
Так… 98-й год, 99-й…
ЧТО?!!!
«Декабрь 2000 года. Без вести исчезли жители Воронежа… На месте происшествия, в дер. Чертовка, обнаружена первая фаланга указательного пальца правой руки… Следы крови… Убиты в своем доме… Арбузовы…»
Меня как будто оглушило. Я несколько раз перечитал статью, чувствуя, как меня охватывает паника. Мало того, что этот бывший участковый предсказывает исчезновение каких-то городских ребят, он еще пишет и про убийство моей жены и дочки! Мне эту папку Аникеев дал ранней весной, а сейчас только осень. Странно, что я не видел этот листок раньше. Нет, он точно чокнутый! А я с женой из-за него ругался!
Смотрю – а там и другие года прописаны, вплоть до две тысячи восьмого включительно! Ай да участковый! Лечили его лечили, – да не долечили!
