Я снова сбегала за подсказкой в Интернет и на сей раз вернулась ни с чем:
– Похоже, никто. То есть неодушевленный предмет, просто трон – как королевский престол.
– Тогда ярмарку Трона я бы исключил, – повторил Павел. – Фестиваль комедии в Германии к нашей теме явно ближе!
Я нашла соответствующую программку и узнала из нее, что фестиваль комедии в немецком городке Бад-Вильдбад в этом году проходит впервые. Публике предложено около тридцати различных шоу и дана неделя, чтобы увидеть все. Гостей праздника веселят лучшие комики из Германии и их коллеги из других стран. Театральные представления, персональные концерты и стенд-ап вечеринки охватывают весь город.
– Тому, кого мы ищем, все это очень подходит, – согласилась я. – Представь, как удобно: он приезжает в городок к началу фестиваля и у него еще есть несколько дней до равноденствия, чтобы не спеша выбрать и обработать подходящую девушку!
– Ты права. В таком случае французскую ярмарку точно можно не принимать в расчет, она в равноденствие только начнется! – сообразил Павел. – Итак…
Он внимательно посмотрел мне в глаза.
– Скажи, что бы выбрала ты? Праздник огненных забав в испанской Валенсии или фестиваль комедии в немецком городке с непроизносимым названием?
– Оставь, пожалуйста, свои намеки! – я рассердилась. – Я – не он, и не надо думать, будто мы мыслим одинаково!
– Прости! – Павел поднял руки вверх. – Вопрос снимается как некорректный!
– Нет, не снимается, просто переформулируется, – я заставила себя успокоиться. – Я действительно должна выбрать одно из этих мероприятий. А тебе достанется второе.
– Что ты хочешь сказать? – Павел нахмурился.
– Ты разве не понимаешь? – я вздохнула.
Мне это тоже не нравилось.
– Чтобы повысить шансы на успех, нам придется разделиться и действовать поодиночке!
– Нет!
– Да!
Я отбросила в сторону бумажки и пересела со стула на колени расстроенного мужчины.
– Но ты не волнуйся, я буду очень осторожна. И вызову тебя сразу же, как только обнаружу подозреваемого!
– Если обнаружишь, – поправил он.
И ничего не сказал о том, призовет ли на помощь меня, если сам вычислит убийцу.
Впрочем, я была почти уверена, что в этом случае Павел захочет все сделать один. Это меня страшно беспокоило! Ведь в его распоряжении нет той силы, которой располагаю я и которая позволяет убивать практически безнаказано. В его случае это будет самое обыкновенное убийство, за которое придется нести наказание по закону.
Я не хотела, чтобы поиск, который будет вести Павел, увенчался успехом. Я бы тоже предпочла все сделать сама.
– Как будем выбирать, кому какой фестиваль?
– Мне – огненная потеха в Испании, она перспективнее! – не задумываясь, ответил Павел.
– Может, бросим монетку?
Павел пошарил по карманам:
– У меня есть пятьдесят центов.
– Нет, для такого случая нужно что-то посолиднее!
Я спрыгнула с его колен, сбегала в прихожую за сумочкой и вручила Павлу увесистый золотой кружок.
– Ох, ничего себе! Ты знаешь, что это такое? – он осторожно повертел монету, разглядывая ее с разных сторон.
– Конечно!
Я с удовольствием продемонстрировала знания, полученные в ходе прошлогоднего общения с лондонским ювелиром:
– Это испанский дублон короля Карла Первого, золотая монета достоинством в четыре пистоля, в международной торговле ее называли «квадрупль».
– Тяжелая!
– Еще бы! Чистый вес золота – 24,808 грамма при общем весе 27,064, – похвасталась я.
Павел уважительно присвистнул.
– Мало того, это один из очень редких ранних квадруплей, что доказывает изображение на монете: гербовый щит и крест в четырехдужном обрамлении. С середины восемнадцатого века их заменили на погрудный портрет и герб.
– Чур, крест мой! – Павел зажал монету в ладони.
– Только на дублоне, ладно? – я погладила его пальцы, побуждая их разжаться. – Ладно, мне щит! Бросай!
Золотой диск тусло блеснул, по параболе улетев на кровать. Мы с Павлом бросились туда же. Он успел чуть раньше и прикрыл монету на покрывале ладонью.
– Только не жульничать, ладно? – волнуясь, попросила я. – Все, убери руку!
Павел отвел ладонь.
Крест!
– Ладно, так и быть, Las Fallas твой, – признала я, притворяясь расстроенной.
У меня было свое мнение о том, какое из двух мероприятий перспективнее и потому опаснее, и теперь я радовалась, что оставила его при себе.
У гуманитарного образования есть свои плюсы. В отличие от Павла, штудировавшего в университете физику и астрономию, я на филфаке, помимо прочих, видимо, бесполезных наук, изучала историю литературы. До сих пор какой-то особой пользы в жизни я от нее не видела, но теперь оно неожиданно пригодилось.
Мне было известно, что наряду с блинами, означающими Солнце, еще одним символом Масленицы у русичей был медведь – зверь, который погружается в глубокую спячку на всю зиму и пробуждается к жизни по весне. На Масленицу крестьяне плясали вокруг человека, наряженного в медвежью шубу или вывернутый мехом наружу тулуп, ритуальный танец, в котором подражали движениям медведя. Этот праздник назывался Комоедицы. Ближе к нашему времени это слово интерпретировалось как «поедание комов», и хозяйки к празднику действительно пекли специальные «комы» из овсяной и гороховой муки.
Однако на самом деле происхождение Комоедиц связано с Древней Грецией, где посвященный Артемиде медвежий праздник назывался comoedia. И именно он стал основой позднейшего искусства комедии.
Таким образом, фестиваль комедии, по жребию доставшийся мне, имел самую тесную связь с древнейшим праздником весеннего равноденствия!
– Дорогая, о чем ты думаешь? – Павел пытливо всматривался в мое лицо.
Я поспешила придумать проблему, объясняющую мою внезапную озабоченность:
– У тебя, случаем, нет запасного чемодана? Мне не хочется опять путешествовать без багажа.
– Ты думаешь, нам уже пора собираться в дорогу? – он заметно огорчился.
– Сегодня уже семнадцатое марта, – напомнила я и в самом деле серьезно задумалась – куда бы сложить обновки, доставленные из магазина в коробках и пакетах?
– Внизу, в холле, есть лавочка с разнообразными товарами для путешествий, – неохотно вспомнил Павел. – Если хочешь, я спущусь и посмотрю чемодан.
Буду тебе очень признательна! А я пока найду в Интернете подходящие авиарейсы и закажу нам билеты.
Я небрежно чмокнула галантного кавалера в щечку и потянулась к ноутбуку.
Время нежностей миновало. Ввиду предстоящих испытаний пришла пора ожесточиться и стать твердыми, как наш каменный соратник Вильгельм Телль.
