– Нет. Только не это. Только не снова! – закричала Лана, но пустота уже поглотила ее голос.
Послышался шум волн черного озера. Кожа ощутила ночную прохладу. Лана увидела отель «Голубой горизонт» и тихо выругалась, не скупясь на экспрессию. Почему она снова вернулась сюда? Что ее вернуло сюда? Какая сила?
Лана вздрогнула, услышав скрип установленных на пляже качелей. В темноте они виделись ей неясным контуром, сгустком тьмы. Но тьма была жива. Лана слышала ее дыхание, ее хриплый шепот.
– Почему? Почему она сделала это? Почему? – снова и снова спрашивала тьма. Мурашки поползли по коже. Бежать. Но куда? Лана до боли в глазах всматривалась в очертания качелей. Нет, с ней говорила не тьма. Это определенно был человек. Женщина. Лана подошла чуть ближе. – Почему? Почему она сделала это? – снова спросила женщина.
– Что с вами? Вы ранены? Вам нужна помощь? – Лана чувствовала тревогу. В последний раз, когда она была здесь, безумный защитник НФЛ Хэмп Люсьен уже чуть не добрался до нее. Что случится сейчас?
– Почему? – услышала она очередной вопрос, подошла еще ближе.
Женщина на качелях была одета в легкое летнее платье. Она сидела согнувшись, едва не падая вперед, прижимая руки к животу. Лана видела кровь на светлом платье. Долетавший с озера ветер раскачивал качели, и следом за ними по земле волочился не то шарф, не то пояс женщины, не то… Лану затошнило. Внутренности женщины вывалившись из вспоротого живота, свисали, доставая земли, тащились по ней в такт раскачивающихся качелей. Назад, вперед. Назад, вперед.
– Господи. – Лана попыталась зажмуриться, но не смогла. Она не моргая смотрела женщине в тускнеющие глаза. – Глэдис Легуин? – неожиданно появилась еще одна чудовищная догадка, и от этого ей стало еще хуже, словно сейчас, здесь умирал ее лучший друг, а не совершенно незнакомый человек. – Нет. Этого не может быть. – Лана не знала, что делать. – Пожалуйста, не двигайся. Я позвоню… – она вспомнила, где находится, вспомнила странность этого проклятого места. – Куда-нибудь позвоню. Позову кого-нибудь на помощь. Только не умирай. Слышишь? – Лана заставила себя не смотреть на волочившиеся по земле внутренности. – Все будет хорошо, – пообещала она и спотыкаясь побежала в отель.
Свет в коттеджах не горел. Лишь одинокий желтый фонарь освещал двор, да работало это проклятое кафе, которого не было в действительности. Кафе с игровыми автоматами прошлого века на входе и бумажным манекеном Хэйгена Моски. Но больше помощи просить было негде. Лана поднялась на деревянное крыльцо, открыла дверь. Колокольчик над входом звякнул. Официантка обернулась, вглядываясь в лицо нового посетителя. Толстяк за столиком продолжил уминать ужин. Лицо его было испачкано томатной пастой и макаронами. Он ел, как голодное животное. На его столе уже стояли несколько пустых тарелок. Когда Лана проходила мимо него, он тихо зарычал, укрывая жирным телом тарелку с пищей от Ланы.
– Вам то же, что и вчера? – спросила официантка.
– Что? – растерялась Лана.
– Ваш ужин.
– Нет. Я не… – она невольно покосилась на толстяка за столом. – Там, на пляже, я встретила женщину… – Лана запнулась, увидев улыбку на лице официантки. – Она ранена… – улыбка официантки стала шире, показались гнилые, крошащиеся зубы. – Той женщине нужна помощь… – Лана больше не могла смотреть на эту ухмылку. – Да что с вами такое, черт возьми?! – закричала она на официантку. От неожиданности толстяк за спиной уронил тарелку с едой. Макароны рассыпались по полу. Толстяк закряхтел, пополз на четвереньках под стол и начал спешно собирать макароны, засовывая их в рот.
– Нет, ну ты видела! – рассмеялась официантка, указывая на толстяка.
– Я говорила о женщине на пляже, – напомнила Лана. – Она ранена. Ей нужна помощь…
Лана замолчала, потому что официантка зашлась диким, истеричным смехом, потешаясь над толстяком под столом, который собирал с пола макароны. Этот смех напугал Лану не меньше, чем пугала тьма за окнами кафе. Покончив с макаронами, толстяк принялся слизывать с пола остатки томатной пасты. От смеха официантки начало закладывать уши.
– Твою мать! – не выдержала Лана. Она выбежала на улицу. Остановилась. Смех официантки стих в тот самый момент, когда за Ланой закрылась дверь. В первое мгновение ей показалось, что она оглохла, затем тишина ожила, загудела.
Коттедж управляющего. Лана увидела, как в его окнах вспыхнул свет. Погас. Снова вспыхнул и снова погас. На пороге появилась женщина. Она спускалась с крыльца, едва держась на ногах. Свет в окнах коттеджа вспыхнул на мгновение, осветив залитый кровью халат женщины, затем крыльцо снова погрузилось во мрак. Из этого мрака образовался силуэт. Лана могла поклясться, что глаза не обманули ее. Тень скользнула по земле следом за раненой женщиной, материализовалась за ее спиной, схватила за волосы и потащила за коттедж. Лана слышала крики женщины. Видела, как судорожно она пытается отбиваться. «Оделис Сото, – подумала Лана. – Это та самая Оделис Сото, которую убила Кэсиди Клири». Из-за коттеджа донеслись приглушенные булькающие просьбы о помощи. Лана хотела помочь, но не могла. Ее ноги онемели. Они словно приросли к земле. Можно было только стоять и слушать, как умирает человек. Затем все снова стихло. Тьма вышла из коттеджа. Вернее, уже не тьма, не тень. Это был образ, который хотел стать человеком, женщиной. Он прошел мимо фонаря, и Лана увидела, как преломляются его черты. Голова закружилась. Лана узнала в сгустке тьмы Кэсиди Клири. Какую-то часть Кэсиди Клири, крупицу, но этого было достаточно. Почувствовав на себе взгляд Ланы, тьма остановилась. Двойник Кэсиди Клири обернулся. Черные глаза уставились на Лану. Губы изогнулись в хищной улыбке.
– Черт! – Лана развернулась и побежала прочь.
Она не оглядывалась. Просто бежала, и ей казалось, что ветер свистит у нее в ушах. Отель остался далеко за спиной. Один поворот, другой. Лана увидела здание аэропорта, увидела быка-Люсьена, который рыскал по взлетной полосе в поисках новой жертвы. Услышав топот шагов, Люсьен обернулся, увидел Лану и, зарычав, метнулся в ее сторону. Тьма, почти настигшая Лану, зашипела на него. Он ударил ее ногой. Образ Кэсиди Клири рассыпался, превратился в дымку, но тут же снова собрался. Мелькнула сталь. Белая футбольная форма окрасилась в красный цвет. Два хищника сцепились между собой, борясь за одну-единственную жертву.
– Эй! – услышала Лана чей-то голос из темноты придорожных деревьев. – Иди сюда, если хочешь жить, – сказала Кэсиди Клири. Та самая Кэсиди Клири, которая однажды спасла ее в терминале аэропорта. Настоящая Кэсиди Клири, если, конечно, в этом мире тьмы хоть что-то было настоящим. Лана послушно нырнула под кроны деревьев. Под ногами был асфальт. Скрытая мглой дорога тянулась вдаль, теряясь в ночи. – Иди прямо и никуда не сворачивай, – сказала Кэсиди Клири.
