Я пообещала, что буду немногословна. Но, конечно, она понимает, что скрыть всё не удастся. Она обречённо кивнула: «И всё-таки, я прошу вас, не нагнетайте ужаса».
Я сказала, что не буду, и ушла к себе. Но в номере мне было совсем тягостно, и я пошла на пляж. На воздухе мне было легче. На пляже почти никого не было, и я обрадовалась. Благодаря тому, что происшествие произошло рано утром, о нём ещё не знали. Мои друзья, видимо, спали, но я решила дождаться их. Вскоре пришла Кэти. По её огромным испуганно-радостным глазам я поняла, что до неё дошли кое-какие слухи, и мне было любопытно, что она знает. Кэти подбежала ко мне и спросила прерывающимся от волнения голосом: «Дайана, ты знаешь, что сегодня случилось?!»
Я кивнула, глупо скрывать, наши номера находились рядом.
«Бедняжка Мари! Кому могло понадобиться так жестоко поступить с ней?! Наверное, это маньяк. Бедный, бедный отец! Каково ему сейчас! — возбуждённо тараторила Кэт, — а впрочем, знаешь, для этого сонного местечка весьма неплохая встряска. Я думаю, такого здесь не случалось лет сто, если вообще когда-нибудь случалось. Им повезло, что сейчас не сезон. А впрочем, может и наоборот. Людям не хватает сплетен и впечатлений. Теперь будут судачить об этом до осени. А ты что-нибудь знаешь?» — добавила Кэт уже более прозаически.
Я рассказала ей, всё, что знала, не упоминая только о голове и сне, и спросила, откуда она узнала о происшествии. Оказалось, кто-то видел полицию, кто-то видел, как приехала скорая и уносили тело. Видимо, не только мне не спится по утрам. Хотя тут не было ничего удивительного: здесь много пожилых людей, которые плохо спят и очень любопытны.
«Как ты думаешь, Дайана, кто бы это мог быть?» — спросила меня Кэт.
Я ответила, что не знаю. И я действительно не знала. Я терялась в догадках. Хорошо ещё, что до людей не дошло о том, что именно сделали с девочкой, иначе паники не избежать. Любопытство любопытством, но страх за свою жизнь сильнее.
«Может, это кто-то из его прошлой жизни? Месть, или что-то в этом роде? Может, он нечаянно убил чьего-нибудь ребёнка, и теперь обезумевший родитель мстит ему?» — предположила я.
«Что ты говоришь, Дайана, что значит нечаянно убил? Как можно убить нечаянно?» — Кэт была возмущена и раздосадована, что такая идея не пришла в голову ей.
«Очень просто, — сказала я — может, было дорожное происшествие, может, ещё что, на охоте, например. Мы же ничего не знаем про его жизнь».
«Да, ты права — Кэт задумалась — скорее всего, так и было. Он всегда был озабочен, возможно, здесь прятался от мести. Но его нашли и здесь. И уготовили ему ту же участь, что и он сделал с кем-то. А что полиция?»
«Кто-то, с кем-то, ты сама не знаешь, что говоришь, — я ответила раздражённо, — это дело полиции разбираться. Тем более, они сказали, что отправят дело к нему на родину».
«Ну не будем ссориться, дорогая, пусть полиция разбирается», — Кэт закрыла тему, и мы начали болтать о другом, хотя Жан не выходил у меня из головы. Ближе к обеду я сослалась на усталость, и, оставив Кэт одну, ушла в номер. Мы договорились поужинать с ней в городе, а до ужина я хотела отдохнуть.
Проходя мимо номера Жана, я заметила, что дверь всё ещё приоткрыта. Мною овладело непреодолимое желание зайти и выразить ему хоть немного сочувствия. Я не была уверена, что ему нужно моё сочувствие, но всё равно зашла. В номере было по-прежнему тихо. Муха жужжала и билась о стекло, и этот звук казался ужасно громким. И ещё он был единственным. Я прошла через небольшой коридорчик и вошла в комнату.
Какой-то скрип сверху привлёк моё внимание. Я подняла глаза к потолку и чуть не упала в обморок: на крюке люстры висел Жан. Было видно, что помочь ему уже не удастся. Лицо посинело, и язык вывалился изо рта. И тут я закричала, что есть сил. На мой крик прибежала горничная и хозяйка. Они застыли от ужаса в дверях комнаты, ну а для меня было достаточно потрясений для одного дня, и я упала в обморок.
Очнулась я у себя в номере, с мокрым полотенцем на голове. Рядом сидела хозяйка.
«Слава богу, вы очнулись! Бедная девочка! Столько потрясений за один день! Я велю принести вам обед в номер за счёт заведения. Надо же! Столько пережить. Приехали отдохнуть, а тут такое! Если вы захотите уехать, я вас пойму» — хозяйка выглядела грустной, но, очевидно, смирилась с неизбежным. Скорее всего, ей хотелось поскорее замять эту историю и забыть о ней.
Я поблагодарила её за заботу.
«А тело… тело… ещё там?» — наконец решилась спросить я.
«Ах, нет, нет, уже нет. Сейчас там убираются, номер будет опечатан. Но это явное самоубийство. Страдалец не смог пережить смерть дочери, это очевидно. Вы же видели, что он ничего не понимал и никого не видел».
Я кивнула.
«Если вам неприятно, я дам вам другой номер», — хозяйка сочувственно глядела на меня.
«Нет, спасибо, не нужно. Мне не страшно. Возможно, я скоро уеду. А что говорит полиция?» — мне вдруг стало любопытно.
«Пока ничего. Они изучают его прошлое. Отдали дело на родину. Завтра приедут его родственники — отец и брат — они будут руководить отправкой теперь уже двух тел домой. Расследование переместится туда. Здесь ничего не нашли. Я думаю, разгадка в его прошлом. А впрочем, — она махнула рукой — это не наше дело. Сейчас принесут обед, поешьте, а я пока пойду, если вы не против».
Я не возражала. Смерть Жана потрясла меня, хотя я ожидала чего-то подобного. Он лишился единственной дочери, которая была светом в его окне, и это было всё, что осталось от любимой жены. Хотя я была несколько удивлена наличием родственников — он показался мне ужасно одиноким. Но, видимо, у него была семья, о которой он просто не успел рассказать. Ну вот, они все трое в сборе, подумала я. Наверное, так любить грешно, и здесь, на земле, такой любви нет места. Я всплакнула немного. Принесли обед, и я поела. Всё было очень вкусно. Настроение моё немного улучшилось, и я решила сходить вечером с Кэт в город. Но тут раздался телефонный звонок. Надо сказать, что в этой суматохе я совсем забыла об Альберте, и звонок прозвучал неожиданно для меня.
Это, конечно, был он.
«Привет, дорогая, как дела?» — голос был радостно-приподнятым.
Я помнила свой сон и участие Альберта в нём, и не разделяла его оптимизма. Я рассказала ему о последних событиях. Он слушал меня, не перебивая.
«Бедняжка, — только и смог сказать он, — как тебе не везёт!»
Я была с ним согласна.
«Что ты теперь думаешь делать?»
Я сказала, что хочу вернуться домой.
«Ты ведь уже не приедешь?»
«Ты знаешь, дела так закрутились, что я всё равно не смог бы приехать. Ну, так и тебе там нечего делать. Приезжай, я жду тебя здесь».
