Отставка Лоренцо Черутти была принята. Он вышел на почетную пенсию и уехал в Канзас, где у его дочери есть ферма, муж и трое сыновей. Он учит их говорить по-итальянски, хотя сам знает родной язык с пятого на десятое. Говорят, что он счастлив.
Юджин Виктор Тумс был доставлен в следственную тюрьму-изолятор балтиморского отделения ФБР. Шум, поднявшийся в прессе после поимки маньяка-убийцы, видимо, не дал возможности Специальной службе безопасности безоговорочно взять его под свою руку. Единственное, чего ССБ сумела добиться, — суд признал Тумса невменяемым и направил в закрытую клинику там же, в Балтиморе. Результаты медицинских обследований Юджина Тумса немедленно засекречиваются. Видимо, из-за того что убийца не смог заполучить пятую печень, в очередной раз заснуть на тридцать лет ему не удалось — хотя, возможно, Молдер просто руководствовался неверной рабочей гипотезой и все странности этого
дела действительно можно объяснить как-то иначе.
Страдающий бессонницей Тумс никак не может понять, каким образом банальная боль в сломанных суставах могла заставить проснуться его сознание и загнала зверя в берлогу в момент блистательного завершения охоты. Видимо, инстинкт самосохранения в этот раз сыграл с ним дурную шутку…
Скалли оправилась очень быстро. Она так и не решилась рассказать Молдеру — и тем более вставить в официальный отчет — все обстоятельства своего столкновения с Тумсом. Она настояла на том, чтобы Молдер обзавелся сотовым мобильным телефоном — и сама нынче носит в кармане такой же.
Знаменитый подвиг Синтии Ротрок она повторить больше не смогла — ни на тренировках, ни в боевой обстановке.
Молдер тоже не решился в деталях изложить Скалли свою версию относительно того, по какому признаку Юджин Тумс выбирал жертв. После возвращения в Вашингтон он несколько дней ходил мрачный, как туча, пока Скалли, по его настоянию, не прошла полное медицинское обследование. Ознакомившись с его результатами, Молдер несколько повеселел и осторожно стал подумывать, что справедливость все-таки существует, и в жизни все устроено не так плохо, как могло бы быть.
Он ошибался.
