В книге Джона Кроули «Моторное лето» некие ангельские создания хранят хрустальный глобус, в котором зафиксирована вся память и весь жизненный опыт одного-единственного человека, которого зовут Раш Говорящий. В заключительных строках романа ангел беседует с закодированной в глобусе совестью Раша:
«Взаимопроникновение, да. С другим… ты изумишься небесному куполу, облакам и расскажешь о себе. Каково это — быть не здесь, а на пьедестале, мы не знаем; мы знаем только то, что ты придешь…
Мы не знаем ничего, Раш, кроме того, что ты нам говоришь. Ты здесь, Раш, и это все».
Думаю, что благоговейный страх, ужас и унижение, которые мы испытываем, разглядывая работы Генри Дарджера, не отличаются от этого ощущения взаимопроникновения с другим существом; ты здесь, и для нас это все. Вечное стремление создавать — это то, что сделало из глубоко израненного, отъединенного от людей мужчины по имени Генри Дарджер человека. И это в конечном итоге, возможно, сделает его бессмертным.
Кевин Брокмейер
Зеленые дети
Пер. О. Ратниковой
Фантастические рассказы Кевина Брокмейера печатались во многих журналах; он является лауреатом литературных премий Итало Калъвино, Нельсона Альгрена, премии О’Генри и стипендии Джеймса Михенера и Пола Энгла. Брокмейер — автор превосходного сборника рассказов «То, что падает с неба» и замечательного романа для детей «Город имен». Его новое произведение, «Правда о Селии», опубликовано летом 2003 года. Брокмейер проживает в городе Литтл Рок, штат Арканзас.
Хотя в произведениях Брокмейера можно обнаружить черты различных жанров (реализм, магический реализм, сюрреализм, сказка), предлагаемый вниманию читателей рассказ относится к более традиционной области исторической фантастики. Сюжет основан на истории, записанной в английских средневековых хрониках Уильяма из Ньюбурга и Ральфа из Коггсшелла. Рассказ Брокмейера опубликован в «Арканзасском литературном обозрении», электронном журнале, где помещают свои работы писатели и художники этого штата, и является частью романа «Правда о Селии».
Основано на сообщении из хроники «Historia Rerum Anglicarum» (история Англии с 1066 по 1196 г.), написанной в 1196 году Уильямом из Ньюбурга.
Говорят, я был первым, кто прикоснулся к ним. Когда жнецы нашли детей в волчьей яме, — девочку и мальчика с кожей блеклого, мертвенно-зеленого цвета, какой бывает у пожухлой травы, — они содрогнулись и ни за что не захотели до них дотрагиваться. Они погнали детей через поле, подталкивая рукоятками кос. Я смотрел, как они приближаются ко мне, сидя на своем камне на берегу реки. Длинные, изогнутые лезвия кос сверкали на солнце, слепя меня, и я с трудом мог рассмотреть детей — мальчика и девочку, ухватившихся за одежду друг друга, нервно перебиравших ткань зелеными пальцами, с обращенными к солнцу зелеными лицами. Жнецы подталкивали и пинали детей, пока они не оказались рядом со мной, на берегу, где зеленая речная вода плескалась у их башмаков. Я позволил себе внимательно рассмотреть их. Олден взял меня за плечо и произнес:
— Мы решили, что это гнойная болезнь. Когда мы их нашли, они что-то кричали, но никто не понимает их языка. Мы отведем их в дом Ричарда де Кальна.
Я мало смыслю в медицине, а в те дни я знал еще меньше, но я видел, что, если не считать цвета кожи, дети были совершенно здоровы. На их руках отчетливо выступали вены ярко-зеленого цвета, как листья клевера или шпината. Дыхание их было ровным и чистым.
— Ты не перенесешь их через реку? — попросил меня Олден, и я помедлил, прежде чем отвечать, продолжая выковыривать хрящ между зубов заостренной веточкой.
Я знаком с правилами игры.
— Две монеты, — ответил я. — По две за каждого. И по одной с каждого из вас.
Жнецы начали рыться в сумках в поисках денег.
Если не я первый дотронулся до детей, то уж точно был первым, кто взял их на руки.
Я посадил мальчика на плечи (одному из крестьян пришлось ударить девочку по запястью рукояткой косы, чтобы та отпустила его руку) и уже дошел до середины реки, когда Олден позвал меня обратно:
— Сначала возьми кого-нибудь из нас. Если ты оставишь мальчика там одного, он сбежит.
И я перенес на другой берег двоих крестьян, а затем и мальчика, потом вернулся за девочкой и посадил ее на сгиб руки, так что она сидела на холме мышц, словно всадник верхом на пони. Это было много лет тому назад, когда я мог донести полное корыто воды от реки до конюшен, или поднять над головой теленка, или поддерживать стену дома до тех пор, пока солнце не высушит фундамент. Вода уже доходила мне до пояса, когда я наступил на клок толстого скользкого, как желе, мха и потерял равновесие. Девочка обхватила меня за шею и заговорила испуганным резким голосом, произнося невнятную череду звуков, в которых я ничего не мог разобрать.
Я удержал равновесие, вытянув руки, и услышал, как один из жнецов на берегу смеется надо мной. Девочка расплакалась, судорожные рыдания сотрясали все ее тело, и я взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. Глаза ее были темно-карими, словно жженый ячмень, такими же карими, как мои собственные.
— Я знаю этих людей, — сказал я ей. — Посмотри на меня. Я их знаю. Никто не хочет причинить тебе зла.
С ее носа свисал желтый комок слизи, и я вытер его пальцем и стряхнул в воду, где рыбы бросились щипать его.
— Не плачь, — сказал я и, в три больших шага добравшись до берега, опустил ее на землю.
Когда жнецы увели детей в Вулпит, я позвенел монетами в кармане, ощутив их успокаивающую тяжесть и зазубрины на ребрах. Стая из семи птиц пролетела в небе надо мной. Предстоящая неделя должна принести изменения в судьбе. Это был верный знак.
Река течет прямо посередине города, поля, церковь и конюшни находятся на одной стороне, а кузница, таверна и рынок — на другой. Река — это злобный, брызжущий пеной дракон, она несется мимо берегов неистово и бурно, и только самые сильные люди могут пересечь ее, не свалившись в воду. Ближайший брод находится ниже по течению, в получасе ходьбы. Это россыпь камней, таких скользких, что кажется, будто они раскачиваются у вас под ногами, как листья кувшинки, и все-таки, пока я не занял свое место на берегу, люди из Вулпита каждый день переходили реку вброд. Тогда я был еще мальчишкой, любил стоять на берегу, бросать в воду скорлупки от миндальных орехов и затем следить, как они прыгают по воде и уплывают прочь. К тому времени, как я стал взрослым, я хорошо знал реку, знал каждый ее изгиб, водоворот и волну. Скоро я обнаружил, что легко могу перейти реку. Я нашел себе работу.
