— Как славно. Очень приободряет. Если только они не хотят вырезать у меня сердце.
— Варди знает, что у них в голове, — заверил Бэрон. — Если он не думает, что эти сектанты на вас охотятся, значит, они не охотятся.
Из-за стены донесся грохот и поскребывание.
— Что она делает? — спросил Билли.
— Сосредоточьтесь, Харроу. По моему профессиональному мнению и по мнению Варди, спрутопоклонники пытаются разобраться, что вы из себя представляете.
— Ни хрена не представляю!
— Да, но они-то не знают. В том мире, в котором мы оказались, всё что-нибудь да представляет. Улавливаете? Очень важно, чтобы вы это поняли. Всё что-нибудь представляет.
Вошла Коллингсвуд, держа руки в карманах.
— Что ж, никаких призов эта система не получит, — сказала она, пожимая плечами. — Будет делать самое необходимое. Вход только по приглашению хозяина. Пробудет здесь, пока доктор Октопус не примет решение. Не трогать. — Она погрозила Билли пальцем. — Руки прочь.
— Вы же говорили, что, по мнению Варди, мне не о чем беспокоиться, — напомнил Билли. — Я думал, он никогда не ошибался.
— Никогда не ошибается, — поправила она, снова пожимая плечами. — Хотя никогда нельзя знать что-то заранее, понимаешь, о чем я?
— Это всего лишь основные меры предосторожности, — сказал Бэрон. — Повидали бы вы мой дом. Пару дней посидите здесь, пока перевариваете, что да как. Мы будем держать вас в курсе событий. Датчики выведены наружу, что искать, мы знаем. Предложение остается в силе. И не очень тяните с ответом, хорошо?
Билли удрученно покачал головой.
— Господи, дай мне шанс…
— Думайте, что хотите, — сказал Бэрон, — но только про себя, хорошо? Кэт?
Коллингсвуд легонько коснулась адамова яблока Билли. Он отпрянул.
— Что за?.. — сказал он.
— Попробуй-ка теперь поболтать. Это ради твоего же блага. Доверься мне.
— Я вам не доверяю.
— Ну и муд…рец.
— Обратите внимание. Это мой номер. — Бэрон дал ему карточку.
— А мой ты пока не получишь, — заявила Коллингсвуд. — Придется заслужить.
— Звоните, как обнаружите что-то тревожное либо странное, — сказал Бэрон, — или когда решите, что вы с нами…
— Если, — вставил Билли.
— Когда решите, что вы с нами, позвоните.
Что-то странное. Билли вспомнился труп внутри бутыли: посеревшая кожа, впалые глаза.
— Серьезно. — Он говорил спокойно. — Что они сделали с тем парнем? И как вынесли спрута?
— Вот что, мистер Харроу. — Бэрон дружески покачал головой. — Я вам уже говорил. Все эти «как» да «почему» мало помогают в такого рода делах. И, черт меня возьми, есть куча вещей, которых вы еще даже не видели. Как же вам понять, что происходит? Даже если бы вы этого хотели. Дальше — многоточие. Итак, я бы советовал вам просто подождать, а не пытаться разобраться в том, в чем вы неспособны разобраться. Ждать и смотреть. И вы увидите. Случится кое-что еще. А пока — до свидания.
У входа в квартиру, там, где возилась Коллингсвуд, виднелись отметины. Крошечные царапины. Маленькая хрупкая крышечка заподлицо с деревом. Билли легонько постучал по ней ногтем.
Он не решался довериться установленной защите, какой бы она ни была, и запер дверь ключом на два оборота, затем посмотрел на крышу, где вне поля его зрения затаилась чертова белка. Билли пожелал ей утонуть в дождевой воде.
Он занялся онлайновой охотой, но ни единой подробности о подразделении Бэрона обнаружить не удалось, хотя имелись сведения о тысячах других ПСФС. На университетской страничке Варди он прочел список его публикаций. «Эдип, харизма и Джим Джонс»[9], «Саид Кутуб[10] и проблема психологической организации», «Диалектика Уэйко»[11].
Билли выпил вина, сидя перед телевизором с выключенным звуком, под представление теней, заточенных в колбу экрана. Как часто, думал он, делаются такие предложения? Из гардероба выезжает рыцарь и зовет в чудесную страну, но отправиться следует немедленно. Что со спрутом, не уничтожен ли он? Билли не доверял своим потенциальным коллегам. Ему совсем не нравились их методы вербовки.
В свете телевизора Билли смотрел на вяло свисающие шторы, вспоминая об отвратительной находке в подвале музея. Он не чувствовал себя особенно утомленным. Он представлял себе окно за тканью штор. И внезапно в ужасе проснулся на диване.
Когда, черт возьми, он уснул? Билли не помнил, чтобы он вставал с кресла. С живота несуразным одеялом соскользнула какая-то книга — Билли даже не припоминал, чтобы начинал ее читать. До него дошло, что он слышит легкий стук в дверь.
Постукивание, похожее на топот геккона, с другой стороны деревянного щита. Царапанье ногтем и, да, шепот. Билли сказал себе, что это остаток сновидения, но оказалось иначе. Звуки донеслись снова.
Билли прокрался на кухню и взял нож. Легкий-легкий шум не прекращался. Он прижался ухом к двери, отпер ее, с недоумением наблюдая за своей собственной храбростью и уловками а-ля ниндзя. Толкая дверь, Билли осознал, что ему, конечно, надо звонить Бэрону, а не потакать некомпетентной вигильности. Но инерция опередила его, дверь открывалась.
Коридор был пуст.
Он вглядывался во входные двери соседних квартир. Не было ни ощутимых сквозняков, ни вообще движений воздуха, которые могли бы указать на только что закрывшуюся дверь. Пыль тоже не танцевала. Ничего. Билли простоял там несколько секунд, потом минут, высовываясь, как носовая фигура корабля, чтобы увидеть как можно дальше вдоль коридора, но при этом не ступая за порог. По-прежнему ничего.
В ту ночь он не стал ложиться на кровать, а взял одеяло и лег на диване, поближе ко входной двери, чтобы все слышать. Звуков больше не было, но Билли так толком и не заснул.
Утром Билли приготовил себе тост. В квартире было совсем тихо, и на окна к тому же наваливалось наружное безмолвие. Билли раздвинул шторы достаточно широко, чтобы увидеть невзрачный серый денек, кучи веток, листьев и коричневых пластиковых пакетов, обиталище белки-вуайера — если она там и впрямь таилась.
Никогда не страдавший от избытка друзей, он все же нечасто чувствовал себя таким одиноким, как сейчас. «НЕ МОГ БЫ ПОДЪЕХАТЬ, — написал он эсэмэску Леону, — ЕСТЬ НОВОСТЬ. ЖДУ». Билли чувствовал, что вырывается из капкана, который поставили на него Коллингсвуд и Бэрон. Храброе, непокорное животное. Он надеялся, что этот побег не закончится перегрызанием собственной лапы.
Когда приехал Леон, Билли снова высунулся из дверного проема.
