— Мы уже здесь, — решительно сказал Сет. — Вполне можно и проверить, что там происходит.
Все цепочкой спустились по лестнице. Несса шла последней. Деревянные ступеньки поскрипывали под ногами. Внизу повернули направо и вошли в комнату для игр. Несса услышала, как ребята ахнули, и увидела тело. Она узнала Руди.
Он болтался на переброшенной через наружные трубы веревке, туго затянутой вокруг его шеи. Лицо над петлей показалось огромным. Оно было фиолетового цвета и искажено от ужаса.
Маура зажала рот руками, стараясь подавить крик, и качнулась, словно теряя сознание.
Чувствуя, как страдает Маура, Несса схватила ее за руку.
— Он повесился, — пробормотал Сет, не отрывая глаз от ужасного зрелища.
Нессу одолевала ужасная слабость.
— О-о-о-о, — простонала Маура.
И тут вдруг Несса ни с того ни с сего разразилась смехом. Визгливым легкомысленным смехом. Она не могла остановиться.
Несса смеялась так долго, что у нее заболел живот. Сет и Маура, охваченные ужасом, глядели на нее.
— Несса, что с тобой? — закричала Маура.
Но та никак не могла отдышаться и пропустила вопрос подруги мимо ушей.
— Ладно, Руди, — прошипела она, — теперь можешь слезать.
В комнате повисла тяжелая тишина, слышался лишь скрип водосточных труб наверху.
Сет раскрыл рот, но не издал ни звука. Сощурившись, Маура уставилась на Нессу.
— Несса… перестань хохотать! — выдавила она.
— Разве вы не видите? Это же шутка! — закричала Несса, от смеха по ее бледным щекам лились слезы. — Руди говорил мне, что готовит нечто потрясающее для сегодняшнего заседания.
— Несса… перестань… — прошептала Маура. Руди раскачивался над ковром, его лицо было фиолетовым при электрическом свете.
— Слезай, Руди! — кричала Несса. — Ты здорово провел нас, а теперь слезай.
Она повернулась к Мауре и Сету:
— Ребята, это же шутка. Разве вы не видите?
— Несса… пожалуйста. Это… не шутка, — заикаясь, произнесла Маура.
Сет с трудом сглотнул, не отрывая взгляда от раскачивающегося тела. От страха у Нессы свело в животе.
— Нет, это шутка. Должна быть шутка.
Она шагнула к телу.
— Руди… как ты сделал свое лицо фиолетовым? — кричала она. — Как тебе это удалось, Руди, расскажи нам!
Тогда Несса повернулась к двум охваченным ужасом друзьям.
— Это шутка. Говорю вам… это шутка! — настаивала она неожиданно визгливым и неуверенным голосом.
Маура не ответила. Она нетвердой походкой приблизилась к телу, взяла Руди за руку и потянула к себе. Выражение на искаженном лице Руди не изменилось. Маура отпустила руку, и та вернулась на прежнее место без всяких признаков жизни.
— Это не шутка, — тихо повторила Маура, не сводя глаз с фиолетового лица своего приятеля, и захныкала: — О Руди, кто это сделал с тобой?
Она медленно опустилась на колени, будто ноги ее не держали, и закрыла лицо руками.
Несса чувствовала, что начинает задыхаться. Вопль, который она издала, казалось, принадлежал не ей, а донесся издалека.
— Он мертв! — услышала она собственный голос. — Руди мертв! Что с нами происходит?
Колени ее подкосились, и она качнулась. Сет удержал девушку, и, крепко держась за его плечи, Несса тоже заплакала. Сет нежно погладил ее по спине, пытаясь успокоить. Плач горя эхом отдавался в комнате.
— Вызовите полицию, — сквозь слезы прошептала Маура, — нам нужна помощь.
Сет медленно отвел Нессу к дивану и опустил ее на подушку.
— Где телефон? — спросил он, торопливо оглядывая комнату.
— Наверху, — рыдала Маура, продолжая стоять на коленях у тела Руди. — Пожалуйста… позовите на помощь.
Сет притронулся ладонью к щеке Нессы и почувствовал, как горячие слезы текут по ее лицу.
— Закрой глаза и сиди прямо, — наставлял ее парень. — Я поднимусь наверх и вызову полицию. Вернусь через минуту.
Несса сквозь пелену слез увидела, как Сет сделал пару широких шагов в сторону лестницы и застыл. Его глаза широко раскрылись, и, пораженный, он воскликнул:
— Талия!
Несса ахнула, когда Талия, спотыкаясь, вышла из-под лестницы. Ее светлые волосы спутались и закрывали лицо. Кажется, она была в беспамятстве, не понимая, где находится. Ее глаза смотрели в никуда. На лице Талии играла странная, отсутствующая улыбка. Руки она держала неестественно перед собой, пальцы были согнуты, словно когти. Нетвердой походкой она вышла на свет.
— Талия! — закричал Сет. — Мы думали…
Он оборвал себя на полуслове и уставился на ее руки.
— Твои руки… — произнес он, задыхаясь. — Что с твоими руками? Они все красные и пораненные. Эти раны… от веревки?
В дверях белой чистой палаты показалась голова медсестры.
— Талия, — произнесла она приветливым голосом, — к тебе посетитель.
Девушка села в постели, разглаживая свою ночную рубашку. Ей тут же захотелось привести в порядок волосы, но она отказалась от этой затеи. «Какой смысл? — подумала Талия. — Кого волнуют мои волосы после того, что я натворила? Зачем кому-то понадобилось навещать меня?»
Она отсутствующим взглядом разглядывала свои перевязанные руки и подняла глаза, лишь когда услышала голос.
— Талия? — В дверях робко стоял Сет и нежно смотрел на нее. — Это я.
Девушка не смогла сдержать улыбку. Как хорошо снова видеть его.
«Такое ощущение, будто я лежу в этой больнице уже много месяцев». Сет стоял в дверях. Казалось, ему не хотелось приближаться к ней. Талия похлопала по матрасу.
— Иди сюда, — заигрывающим тоном позвала она. — Кусаться не буду, обещаю.
Сет пересек маленькую комнату, сел на край постели и взял ее за руку. Если не считать родителей, он был первым посетителем. Талию положили в больницу Святой Елизаветы пять дней назад. «Сумасшедший дом, — с горечью подумала она. — Мое новое место обитания».
— Как дела? — спросил он и вымученно улыбнулся. — Тебя хорошо лечат?
— Неплохо, — простодушно ответила она. — Делают всякие анализы, проверяют, не псих ли я. Заставляют смотреть на чернильные пятна и говорить, что вижу. Вот такие дела.
Сет нахмурился.
— Задают много вопросов о моих снах и о том, что я помню с детства, — продолжала Талия. — А потом оставляют в покое. Я читаю, смотрю телевизор и много сплю.
Сет пожал ее руку.
«Спасибо, что пришел, — думала Талия. — Спасибо, что не бросил меня. Сет, ты мне нужен. Ты единственный настоящий друг, который у меня остался, и знаешь, что я никому никогда не причиню зла».
— Что же дальше? — спросил он, осматривая палату. — Когда тебя выпустят отсюда?
