А затем появились на Горе первые язычники, вслед за ними показались и ведьмочки. Ну а там, где вновь объявляются ведьмочки и непокорные язычники, ждите в скором времени и змею, кусающую себя за хвост. Неважно, как она называется: Уроборос, Амфисбена или Нага. Главное: когда круг замыкается – история повторяется.
– Ну что, проспорил, Йх? – обращается лысый к сивому. – Чьи яблочки он съел?
Сивый в ответ шипит от злости.
– Вх, ну зачем ты ему всё рассказал? Как мог ты ему выдать нашу тайну? – он хватает его за грудки и, подняв на воздух, трясёт его с негодованием.
Димон-А видит, как сияющий фрак лысого покрывается вдруг змеиной чешуёй. Затем обе ноги его сливаются вместе и превращаются в змеиный хвост. Хвост его растёт прямо на глазах и тянется к сивому, у которого тело также приобретает вид змеи.
– Вы что, змеи? – не верит своим глазам Димон-А.
– Ох уж эти люди, – качает головой сивый. – Повсюду им мерещатся эти змеи.
– Змеи, змеи, повсюду одни змеи, – злорадно рассмеявшись, передразнивает его лысый.
Неожиданно хвосты их соединяются в общее змеиное туловище. Одно туловище на двоих. Димон-А видит перед собой двуглавую змею. Ту самую Амфисбену, о которой упоминала Навка.
– Ни черта себе! – расширяются у него глаза.
К сожалению, О’Димон, отказавшийся от яблока, ничего этого не видит.
– Как ты мог, Вх! – продолжает неистовствовать сивый.
– Главное, Йх, ты проспорил! Главное – результат.
##Внезапное замедление, сдвиг###, – и… седовласый старик неожиданно зевает. Он зевает так широко, что рот его неожиданно становится огромной пастью. Такой огромной, что в ней вполне может поместиться человеческая голова. Димон-А в ужасе отшатывается, но в пасть попадает не его голова, а голова лысого.
Пытаясь вырваться, лысый начинает рывками дёргаться и выгибать спину. А поскольку ног у него нет, а есть одно на двоих змеиное туловище, то вскоре это выгибание приводит к тому, что змея принимает форму обруча. От сильного напряжения она переливается всеми цветами радуги: от ярко-красного до дымно-фиолетового.
С ужасом видит Димон-А, как сивая голова не только не выпускает лысую, но даже заглатывает её в себя всё глубже и глубже. При этом змеиное туловище светится уже исключительно белым светом. Её сияние так слепит Димону-А в глаза, что ему приходится отступить на несколько метров.
Пожирая себя, Амфисбена покачивается из стороны в сторону, и наконец, сдвинувшись с места, скатывается вниз по дороге, как брошенное с горы светящееся колесо.
На повороте возле открытого шлагбаума и кутузки, на середине Змеиного спуска, оно вдруг останавливается и словно задумавшись, некоторое время стоит, не падая. Неожиданно змеиный обруч начинает резко крутиться на месте, отчего белое сияние его возрастает в несколько раз, и затем с огромной скоростью катится назад в гору.
Через мгновенье Амфисбена вновь проносится мимо изумлённого Димона-А и ничего не подозревающего О’Димона, а ещё через мгновенье исчезает из виду.
Майя и Жива неожиданно замечают идущих им навстречу по тропинке двух молодых людей во фраках. Их строгие чёрные костюмы резко контрастируют с воротничками белых сорочек без галстуков. Руки их скрыты белыми фланелевыми перчатками, глаза – чёрными солнцезащитными очками, а головы покрыты чёрными фетровыми шляпами с широкими круглыми полями.
Несмотря на сходство в одежде, они разительно отличаются друг от друга. Один из них – чернокожий, с гладко выбритым лицом, у другого – лицо белое, но заросшее окладистой чёрной бородой.
На фоне зелёных деревьев люди в чёрном выглядят очень неестественно и оттого ещё больше пугают. Странным выглядит и то, что они идут, обнявшись. Рука одного лежит у другого на талии, второй держит руку у первого на плече. Увидев девушек, они отстраняются друг от друга.
– Кто это такие? – испуганно шепчет Майя.
– Тихо, – отвечает Жива.
Жива понимает, что избежать встречи с ними не удастся, поскольку дорожка узкая и пролегает по дну яра, поэтому она берёт инициативу на себя и, не подавая вида, первой обращается к ним:
– Молодые люди, вы тут девушку в белом платье не видели?
Бородатый с изумлением смотрит на неё, явно не ожидая такого вопроса. Безбородый замирает и смотрит на неё как бы с недоумением, словно не понимая её. Простой, казалось бы, вопрос сбивает обоих с толку.
– Мы тут девушку в белом платье не видели? – обретает, наконец, дар речи чернокожий, зачем-то переспрашивая у приятеля.
– Нет, – отвечает бородач в шляпе. – Зато мы видим перед собой двух других девушек.
– А разве они не знают, что здесь опасно? – деланно беспокоясь, спрашивает безбородый.
– Знают, – отвечает ему бородатый.
– А разве они не знают, что здесь девушки бесследно пропадают? – продолжает темнокожий.
– Вы знаете об этом? – спрашивает бородатый у девушек.
Майя и Жива молча кивают. Их пугает то, что они не видят глаз молодых людей за тёмными стёклами очков.
– Тогда зачем, спрашивается, вы сюда пришли?
От этих слов девушек пробирает мороз по коже, и теперь уже они теряют дар речи.
– Видимо, они надеются, что маньяки им не встретятся на дорожке, – улыбаясь, объясняет тот, что в шляпе. – Я уже не говорю о всяких там вампирах.
– А что, разве они здесь тоже гуляют? – деланно удивляется тот, кто в тюбетейке.
– Может, скажете, что это вы и есть? – спрашивает она и, словно фотографируя молодых людей, приставляет к левому глазу треугольник, составленный из совмещённых двух больших и двух указательных пальцев.
То, что она видит в треугольник своим всевидящим оком, заставляет её содрогнуться: лицо чернокожего, на самом деле, покрыто змеиной чешуёй, а щёки бородатого напоминают ороговевшую кожу ящера.
Иные!
Люди в чёрном молча переглядываются и как-то странно усмехаются, давая понять, что они и есть те самые.
– Только попробуйте нам что-нибудь сделать, – храбро заявляет им Жива.
– А то что? – интересуется бородатый.
– А то вам не поздоровится.
– Они, видимо, хотят нас напугать, Дэн. Тебе страшно?
– Очень, – деланно пугается Дэн. – А знаешь почему, Микки?
– Почему? – пожимает плечами бородатый.
– Потому что стоит им только закричать, как тут же поднимется буря, способная ломать деревья, как спички.
Майя и Жива удивлённо переглядываются друг с другом.
– Ты глубоко ошибаешься, – отрицательно мотает шляпой Микки. – Даже если они и закричат, их никто не услышит.
– Так что, им даже рот зажимать не нужно?
– Нет.
Безбородый Дэн подходят к Майе.
– Ещё один шаг и я закричу, – предупреждает Жива.
