…И снова кто-то неведомый дал о себе знать. Он что-то выжидал, он находился рядом и, возможно, следил за Ольсаром…
Да, это было несколько лет назад, на приеме в Фиптисе, уже после той истории с грабителем Вальбрасом, за помощь в которой месинара была несказанно благодарна Ольсару и потому приблизила его к себе, возведя в чин придворного следователя. Вместе с ее величеством Анантой и телохранителем Айнором они были на приеме во дворце месинора Ваццуки. Правитель Цаллария был тогда очень весел, великодушен и обходителен, в знак своего расположения к жителям соседнего государства он преподнес месинаре дарственную на обладание целой провинцией, некогда принадлежавшей его предкам, а также закрепил подношение малахитовой коробкой, которая оказалась устройством для головоломной настольной игры, бывшей в чести у цалларийской знати. Кроме коробки, расчерченной малахитовыми квадратами, к набору прилагалось множество фигурок диковинных зверей, сделанных из камней двух цветов: зелеными были чудовища Дуэ, а светло-серыми — создания Рэи. И этим фигуркам предстояло кровопролитное сражение на просторах клетчатой доски, в кою превращалась коробка, если ее полностью открывали. Сыскарь помнил, как пыхнули огнем азарта глаза месинары при виде этой забавы и как погладил себя пальцем по губам правитель красномасочников. Ананта и Ваццуки испытали свои силы на виду у всех придворных, и месинор, явно поддаваясь, свел поединок к ничьей…
…Ольсар удовлетворенно хмыкнул. Одно его предположение, каким бы безумным оно ни казалось еще утром, теперь могло иметь под собой некоторое основание. Дикое, конечно. Однако с фактами приходится мириться.
В последнем ящике лежал перстень Ананты с государственной печатью. Ольсар знал, что в отсутствие месинары правительство не осмелится принимать какие-то серьезные законодательные документы, а значит главная печать страны никому не понадобится до возвращения ее величества.
«Сокрытые-в-тенях! Сокрытые-в-тенях!» — настойчиво прозвучало в голове. Лорс Сорл говорил, что именно эти слова твердила лишившаяся рассудка горничная месинары.
Похоже, здесь больше искать нечего. Ни ключей, ни каких-либо важных свидетельств, способных пролить малейший свет на это загадочное дело. Что ж, стоит порыться в шкафу. Во всяком случае, даже если какие-то порождения Дуэ и следят сейчас за его, Ольсара, действиями, то пока они не предприняли ничего, чтобы помешать расследованию.
Сыскарь выкарабкался из-за секретера и только лишь попробовал встать, держась за онемевшую поясницу, как был безжалостно сбит с ног. Сверху на него обрушилось нечто сильное и разгневанное.
Ударившись затылком о спинку кресла месинары, Ольсар потерял сознание.
— 2-
— Ольсар! Да очнитесь вы наконец!
Это были первые слова, которые дошли до слуха сыскаря. Ольсар по-прежнему лежал в кресле, свесившись набок, у него гудел затылок, и целый рой серебристых ос, искрясь, мельтешил перед глазами. И все-таки голос он распознал.
— Айнор, это вы? Не заметили, кто напал на меня? — сыскарь ухватился за плечо телохранителя месинары.
Зрение прояснилось. Осы полетели по своим делам, а боль в затылке немного унялась. Перед Ольсаром, держа в свободной руке лампадку, стоял Айнор. Теперь он был без повязок, с аккуратно прибранными волосами и безупречно сидящей маске — не то что утром!
— Я, — признался телохранитель. — И напал на вас… тоже… я. А что это, Ольсар, вы тайком блукаете по цитадели, да еще и в такое время?
— Уф… — сыскарь сел прямо, поправил на себе маску и одежду. — Ну и напугали вы меня!
— Я спрашиваю вас, что вы здесь делаете? — с угрозой повторил Айнор, и в прорезях маски недобрым огоньком замерцали его глаза.
— Так и быть… коли уж взяли меня с поличным…
Ольсар усмехнулся и рассказал Айнору о найденных в комнате Нейлии навигационных картах.
— Я думаю, мне нужно найти остальные, которых не хватает, чтобы составить полную картину, понимаете? Не может быть, чтобы они оказались у горничной просто так. Нейлия не похожа ни на картографа, ни на морехода, которых могли бы заинтересовать портуланы…
Айнор потер пальцем переносицу и хорошенько обдумал услышанное.
— Какая здесь связь? — наконец спросил он. — Пусть у Нейлии оказались карты, на обратной стороне которых кто-то начертал чудовищ, но при чем же здесь исчезновение ее величества месинары?!
— Я пока не знаю. Но уверен, что связь есть. Вы не видели вот этих… — (Ольсар выложил перед Айнором карты.) — …этих самых карт? Заодно взгляните и на оборотную сторону…
Телохранитель перевернул одну из них и вздрогнул. Сыскарь дал бы руку на отсечение, что сейчас Айнор смертельно побледнел под маской и едва сладил с собой. Значит, и он видел этих страшилищ в ту роковую ночь!
— Что скажете?
Айнор грубо накрыл рисунок ладонью и перевел дух.
— Я не знаю, что это такое, но оно было в ту ночь у Черного озера. У меня в голове мутится, когда я пытаюсь втиснуться в тогдашние воспоминания, Ольсар. Но я уверен: это, — он кивнул вниз, — причастно к похищению месинары.
Ольсар удовлетворенно кивнул. Не зря он, как опытный нюхач, взял след, едва только эти карты попали ему в руки. Даже нет — раньше. На том взгорье в Ралувине, когда вскарабкался на уступ и поглядел вниз…
— У вас, Айнор, имеется возможность проникнуть в библиотеку? Вернее так: мне нужно в королевскую библиотеку, вы сможете провести меня туда?
Айнор раздумывал недолго:
— Идемте.
Они шли по коридорам ночной безлюдной цитадели. За широкими плечами королевского охранника Ольсар чувствовал себя почти в безопасности. Но ведь было что-то невообразимое, и несколько дней назад оно справилось даже с Айнором. Окажись на месте этого здоровяка мужчина сложением чуть хлипче, и он не пережил бы той страшной ночи.
— Айнор, я могу задать вам вопрос личного характера?
Телохранитель остановился, чуть повернул голову и, предупреждающим взглядом рассматривая Ольсара с высоты своего роста, снисходительно кивнул. Каждое движение было отточено требованиями придворного этикета, и не было никакой возможности придраться к Айнору, несмотря на откровенное пренебрежение. «Говори, да не зарывайся!» — сквозило в каждом жесте охранника правительницы.
— На что вы готовы пойти, чтобы спасти ее величество месинару, Айнор?
Тот почти не раздумывал.
— На все, — невозмутимо ответствовал он.
— Я слышал, регент упорно добивается в месинате вашей отставки…
Сверкнув было, глаза Айнора тут же погасли. И молния движется медленнее по небосводу, нежели гнев, которому уступил телохранитель.
