«Ж»!.. И её же смысла: «Жива».
«Гордыня»
(Cover — Клуб Романтики: Секрет небес; Оммаж — «ЭТО САМЫЕ ХУДШИЕ ОБЛОЖКИ КНИГ. КРИНЖ, ПОЗОР И УЖАС!» / Anthony Uly)
Авария на железнодорожных путях вызывает неполадки, а затем и вовсе сход-слёт шедшего в это время поезда с них и моста в воду: где и лишь одна выжившая, проводница, вдруг оказывается не на дне, а… в аду, хотя и кому как — одно или не одно и то же; так ещё и сам поезд неожиданно оказывается пуст!.. Ну а до кучи — её ещё встречает и сам дьявол во плоти и предлагает «сделку»: избавление от временной петли, если она станет его игрушкой-побрякушкой; во всех смыслах. Она, естественно, отказывается: не веря в петлю, во-первых; и в него, как и в ад, во-вторых. И он — её отпускает!.. Хоть и делая при этом же и параллельно ставки со своими друзьями, демонами и чертями: когда она сломается — после какого-которого и по очереди же всё витка. А почему — она?.. Всё просто! Слишком светлая — для этого места; хоть и грешна. Этакий ещё и демон… в ангельском обличии!.. Интересно же, как минимум. А и как максимум — красиво и иронично-символично: принять и самому падшего же ангела; пусть это и пока — не совсем так! И, повторив так и этак бесчисленное количество раз одно и то же качество в ожидании и желании иного результата, почти и сойдя уж с ума от собственного же безумства и нежелания понять и принять очевидное, она таки принимает петлю, как вид пытки-муки, и пытается выбраться из неё: вспоминая свой путь, но и на Земле, и как не спасла семерых человек, и оказавшихся же по итогу — её грехами; и двух проводников — до горки и… к кругам. И вот вроде бы — ничего такого: остальных-то — она спасла; не говоря уж и за «встречный-везучий», во всех же опять-таки смыслах, поезд и вышедшего из строя у неё машиниста; но ей занесли — и их. Сбой, не сбой!.. А факт — есть факт: одним другое не замнёшь: не боль — жизни. Но а между делом — к ней ещё и похаживает-захаживает дьявол и намёками-подсказками вроде как и помогает, не сознаваясь: ведь и зная ещё изначально, что это спор и его же друзей; вот только и чего не знает — она: ни о них, ни и как в принципе — о самом же споре. А он же, тем временем, продолжает и знакомится с ней… ближе; да ещё и так, что ему уже даже и не с руки становится — как-то ей и дальше в этом всём мешать! Ну а когда и вся правда же вскрывается — она выбирает: выход и последний грех; закрывает его — и уходит! Живёт своей какой-никакой, но и жизнью — какое-то время: в тишине и покое; пока!.. Пока ни узнаёт, что и ад же, тем временем, нёс существенные потери: во всём и всех, вся; от тех же всё и его же закадычных друзей, что и в какой-то же момент не стерпев, а и банально устав от дождя и снега в… принципе, в обличиях людей поднимаются-приходят к ней, упрашивая пойти с ними: не справляются, видите ли и уже, со своим боссом!.. А что — и она? Гордая же уже и… женщина. Внешне — кривится-отнекивается; а внутренне — выжидает! Да и не кого-нибудь ещё, а и именно: его. Но а потом, устав уже и сама, да и кое-что ещё помня о причине его ссылки — делает проще и для них же всё обоих, да и, как видно же уже, всех: и вызывает его — сама. Не надеясь, впрочем, на результат и сразу. Но и всё — срабатывает!.. Если и не тут же, то и почти. Опять-таки, они как стояли, так и стоят же друг и за друга до сих пор: причём — и со всеми же ударениями; никто не признает, но сознает точно. И он поднимается — к ней. Удивлённый, если и не шокированный… наигранно: ведь и кто у кого ещё преподавал, а потом поощрял учение-превосходство. И она уходит — с ним!.. Под ручку-локоток — с собственной же смертью, концом и… тут же: жизнью и началом. Ведь и как ещё в сказке о трёх братьях «барда Бидля»: как приятели, старые-добрые друзья и… равные. Из-за Гордыни — она; и из-за Гордости — он!.. И нет же сказа радостно-печальнее на тьме-свете, чем сказ о Сате: огне-женихе и осенью-в-сезон-дождей-рождённой-любящей-НГ-невесте.
«├┤— () — ├ ┤— () —├┤»
(Cover — Клуб Романтики: Секрет небес; Оммаж — «Бегущая в лабиринте», 2019 г., Франция, Режиссёр — Матьё Тури)
Две девушки, близняшки, пытаются покончить с собой, сидя на перилах моста, но их останавливает мимо проезжающий водитель, предлагая всё же подвезти, ведь они не взлетят и не доплывут, задохнутся же быстрее — от такого-то прыжка и на глубину; да и покончить с собой можно и куда более гуманным способом — таблетки в помощь; а уж и что говорить — за и таких красивых девушек!.. И те же, поведясь на его лесть, прыгают в салон его авто: вперёд и назад; ну и пока едут, уже и затемно, вечером, знакомятся: не обращая внимания и параллельно, что всё меньше домов за окнами — и всё больше деревьев; всё ближе — и сам же лес. А им бы — домой! «Карина и Дарина». «Сэм или Сат». «А и от чего-какого — сокращение?». «Может, от Самаэль?». «А что, звучит!..». «Как ангел». «Теплее!..». «Скорее — дьявол и!.. Сатана». «Горячо!». И, вместе с сине-красным пожарищем в его глазах, что тухнет так же, как и возгорается, меркнет всё — они, наконец, въезжают в гущу-чащу леса и буквально тонус во тьме: просыпаясь затем и уже вдвоём — на холодном чёрном и белом полу… соответственно и, собственно, как и вся сама же комната выполнена, так ещё — и под «металлик»; хоть и не соответствуя ему-ей своими же костюмами — в оборот: белое — на чёрном; и… чёрное
