–
Вы в этом уверены? – папа всё ещё не мог поверить в то, что бабку убили.
–
В чём? – уже едва не выходя из себя, переспросил его оперуполномоченный.
–
Ну, в том, что она мертва!
–
Вы же сами, по-моему, это видели!
–
Видел! – папа едва не срывался на крик. – И всё-таки я не уверен, что она даже после такого падения на сто процентов мертва!
–
Успокойтесь! – полицейский усмехнулся. – Мертвей не бывает!
Ему уже начинало казаться, что сидевший перед ним человек нуждался в помощи психиатра.
–
Что ж, – зачем-то начав мять в руках какую-то, лежавшую у него на столе, бумажку, снова заговорил он, подводя под их разговором черту. – Больше вопросов к Вам у меня пока нет. На сегодня можете быть свободны. Я задержу вас ещё чуть-чуть только тем, что совсем немного побеседую с вашей женой и дочерью.
По лицу оперуполномоченного было видно, что ему уже не терпелось поскорее от себя выпроводить всё их семейство.
* * *
Дома творилось такое, что не хотелось и заходить. Едва ступив за порог, Оксана с «предками» в ужасе замерли перед лужей уже успевшей запечься крови, всем троим сходу напомнившей о недавно вынесенных из их квартиры под белыми простынями погибших полицейских. Оксана едва не завизжала, и первые минуты никто из них просто не решался пройти дальше. Только какое-то время постояв, они стали понемногу продвигаться и осматриваться.
Как оказалось, в недавнем кошмаре особенно пострадали гостиная и почему-то комната Оксаны, в которых пулями были изуродованы стены, мебель, а в последней ещё и испорчено множество находящихся в ней вещей. Много чего было перевёрнуто и разбросано, так, будто там ещё и что-то искали. Постель на Оксаниной кровати, содержимое ящиков стола, вещи из шкафа… Нигде не было видно системника от компьютера. Впрочем, папе ведь сказали в полиции, что его из их квартиры забрали. Хорошо ещё, – это было какое-то чудо, – что уцелели все окна и дверь на балкон.
Выбоины от пуль в стенах были и в прихожей. И тоже немало. Но здесь хоть только выбоины в стенах. Кухня же, спальни родителей и бывшая бабушкина вообще почти не пострадали. Туда, видно, недавняя схватка полицейских с разбушевавшейся мёртвой старухой не перемещалась.
Откуда-то неожиданно выбежал Мячик, неизвестно где до появления хозяев прятавшийся. Обрадовав Оксану и маму с папой своим появлением, он, очень громко мурлыча, восторженно закружился у них под ногами.
Когда, наконец, они закончили с осмотром, все трое, не сговариваясь, собрались на кухне. Время было уже не самое раннее, приближалась пора спать, а потому было совсем неплохо хоть чем-нибудь подкрепиться. Хорошо было, что и холодильник, и печь, как и всё остальное там, если не считать разбитых шальной пулей часов на стене, уцелело. Можно было посидеть и немного успокоиться, не видя ничего, что назойливо напоминало об их недавнем кошмаре.
Над ужином на скорую руку «колдовали» все вместе. Поэтому он был «соображён» очень быстро. И вот уже всё их маленькое семейство, включая кота Мячика, с удовольствием, – хоть что-то за последние почти сутки приятное, – принялось за его поглощение, поначалу даже не говоря друг другу ни единого слова.
–
Ма! Па! – наконец, жуя бутерброд, первой заговорила Оксана. – Как вы думаете, почему всё так получилось?
Спросив, Оксана пристально уставилась на родителей.
–
Что получилось? – едва не поперхнувшись от неожиданности, почти хором переспросили они, посмотрев на дочь настороженно.
–
Ну… – не смогла поначалу подобрать она слов. – Почему бабушка пришла? Ведь она умерла!
Оксана и сама толком не понимала, зачем это спрашивала. Ведь она прекрасно понимала, что мама с папой знали об этом ничуть не больше её самой.
–
Ты ведь сама говорила, что её «оживила» игра, – растерянно ответила ей мама.
–
Ну! Пусть игра! – от нетерпения перебив маму, воскликнула Оксана. – Но как игра может поднять из могилы мёртвого?! Как?! И какой теперь стала наша бабушка? Ведь уже ясно на все сто процентов, что никакая это не летаргия! Вон, её даже пули не берут!
–
Думаю, что на этот вопрос тебе пока никто не сможет ответить, – заговорил папа. – В полиции сказали, что труп бабушки теперь будут изучать. Возможно, учёные смогут это как-то объяснить. А нам пока только и остаётся, что подождать результатов их исследований.
–
А как мы о них узнаем? О тех результатах-то? – Оксана не переставала допытываться, словно это было в тот момент самым важным.
–
Может и не узнаем, – папа зевнул. – Поживём – увидим. А сейчас лично я бы не против и поспать. Не знаю, как вы, а я сильно утомился.
–
Ты правда не знаешь, как мы? – печально улыбнувшись, спросила его мама.
–
Ой, мам, пап, – сделав лицо испуганным, Оксана заговорила таким же испуганным голосом. – А где же сегодня буду спать я? В моей-то спальне видели, что твориться? Да и одна я спать не хочу!
–
Я так полагаю, что спать ты хочешь у нас? – прихлёбывая чай, папа хитренько посмотрел на дочь.
–
Ты правильно полагаешь, – Оксана попробовала улыбнуться.
–
Ну так спи, – папа усмехнулся. – Кто тебе не даёт? И нечего делать такое испуганное лицо!
–
А давайте-ка уже чистить зубы и ложиться спать, – словно подводя итог всем их разговорам, зевая, проговорила мама. – Завтра хоть ещё и выходной, спать долго не получится. Вон какой разгром нужно ликвидировать. Поэтому лечь нам сегодня лучше пораньше.
При последних словах мама окинула взором их кухню, словно пронизывая им её стены и осматривая сквозь них всю квартиру.
–
Поехали, Ксюха, ты чистишь зубы первая, – легонько потормошил дочь за плечо папа. – Мы с мамой пока придумаем, где тебе постелить.
Та нехотя поднялась со стула.
–
Ладно, – поморщившись, Оксана больше не стала спорить и уныло поплелась в ванную.
Переглянувшись, «предки» с улыбкой посмотрели ей вслед.
Вскоре из ванной до них донесся Оксанин немного повеселевший голос:
–
Мам! Пап! А здесь тоже всё уцелело! Представляете?
–
Представляем, – обрадованно ответил ей папа, снова поворачиваясь к маме. – Ещё одной заботой меньше. Ванную не ремонтировать.
–
Надеюсь, с туалетом такая-же история, – улыбнувшись, ответила ему мама, сразу переводя разговор на другое. – Ну, давай ко сну готовиться? Я тоже чертовски устала.
Поднявшись со стульев, они оба неторопливо направились из кухни вон.
Глава 8
СНОВА ТО ЖЕ САМОЕ
Ночью всех разбудил звонок в дверь. Всех разом. Разбудил и почти до смерти испугал. Нервы у всех троих даже во сне были натянуты до предела, и каждый из них при его звуке подскочил, словно ужаленный. В такое позднее время, когда всё в их квартире, за исключением разве что часов, уже давно и полностью погрузилось в пучины сна, снаружи их снова кто-то тревожил! В души тут же полезли самые недобрые предчувствия.
Щёлкнул выключатель ночника, и Оксана хорошо разглядела перепуганные лица родителей. Светившиеся сбоку от них на тумбочке электронные часы показывали час тридцать.
–
Неужели опять? – встревоженный голос мамы прозвучал в полумраке пугающе.
–
Не может быть! Её же увезли мёртвой! – проговорил в ответ папа, наверное, и сам до конца не понимая, кого он больше успокаивал, своих жену и дочку или же самого себя.
И тут из прихожей снова донёсся звук звонка.
–
Сейчас посмотрим, – первой поднялась, усевшись на своём кресле-кровати, Оксана.
Сходу нырнув в свои, стоявшие у кровати, тапки и набросив на плечи халат, она поднялась на ноги.
–
Подожди! Сходим вместе, – папа тоже начал выбраться из постели. – Кыш!
Оксана отвернулась и отошла к двери.
–
А я? – снова подала голос мама.
–
Хочешь – подожди здесь, – ответил ей папа.
В дверь опять позвонили. Кто-то настойчиво добивался, чтобы ему открыли.
–
Да нет уж, – мама тоже, и очень резво, вскочила с кровати. – Лучше я с вами!
И они вышли в прихожую втроём. Тихо-тихо, от страха почти не дыша. Не включая свет, – горевший в только что покинутой спальне родителей ночник да светившая в окна квартиры луна темноту разгоняли достаточно, – первым ко входной двери подошёл папа. И тут раздался уже четвёртый по счёту звонок, который прозвучал, как им всем показалось, особенно требовательно.
Неожиданно внимание всех троих привлекли какие-то звуки, доносившиеся снизу. Сразу же посмотрев на пол, а Оксана ещё и посветив туда раздобытым где-то фонариком, все трое увидели прижавшего уши Мячика, который, весь напружинившись и уставившись ощетинившейся мордой на дверь, снова угрожающе шипел. После чего, заворчав, от неё попятился.
При виде реакции Мячика на незваного гостя или гостей предчувствие опасности у всех троих неимоверно усилилось. Оно теперь стало просто невыносимым. Окинув своих девочек очень тревожным взглядом, папа поспешил прильнуть к дверному глазку. Но… Едва в него выглянув, в тот же миг шарахнулся назад. На лице его при этом застыла маска огромного ужаса.
