мне надо,
Вот это была цель.
Усердным исполнением
Обрядов и молитв.
Я стала собеседником
И твоим другом вмиг.
Скрывала от тебя свой пол,
Так долго, как могла.
Твоя настойчивость, распросы,
Раскрыли правду, да.
Если бы и дальше так все шло,
Тихонько развивалось.
Росарио была б с тобой,
Как прежде бы общались.
Те малые часы сейчас,
Которые остались.
Позволь с тобой их провести,
Ту жизненную малость.
По прежнему, мечтаешь ты,
Меня из стен прогнать?
Скажи хотя бы одно слово,
Не нужно так молчать!
– Я не способен говорить,
Прошу оставь меня.
Ошеломила твоя правда,
Не знаю, честно я.
Три дня тебе даю,
Чтоб всех предупредила.
И как условились с тобой,
Уйдешь отсюда с миром.
Разлука наша неизбежна,
Должны расстаться мы.
В опасности ты здесь со мной,
Потом, все ж уходи!
– Я повинуюсь, мой кумир,
Так будет, как сказал.
Матильда тихо говорила,
И голос весь дрожжал.
Руки коснулся поцелуй,
Из кельи вышла вон.
Аббат с ума сходил, лежал,
Верх чувства брали в нем.
Он знал, что избегав ее,
Он сможет совладать.
Но если будет она рядом,
Обет мог не сдержать.
Врач вечером вновь приходил,
И разрешил вставать.
Росарио не появлялся.
Монах мог лишь мечтать.
Ночь выдалась вновь у него,
В любовных сладких снах.
Амбросио страсть не держал
Виденья ублажав.
К обеду только вышел он
Из комнаты своей.
В обед с монахами общался,
И вышел в сад, за ней…
Хотел с Матильдой говорить,
Она была бледна.
Просила к келье проводить,
На вид была больна.
Хотел врача он ей позвать,
Она лишь отказалась.
Сказала, слишком добр к ней,
Немного ей осталось!
Закрыла за собою дверь,
За нею тишина.
Врача к себе не допустила,
Не знали, как она.
Уж за окном настала ночь,
Аббат не мог заснуть.
Все мысли были об одном:
– Росарио – лже друг.
Он наделял жизнь смыслом мне,
Я так не смогу жить!
Я пустотою поглощусь,
О как мне дальше быть?
Задумался о красоте,
И о любви ее.
О том, что если б не обед,
Он мог любить ее!
Лишь только ночью на часах,
Два время отстучало.
Раздался в келью громкий стук,
Аббата все кричали.
Толпа вела к Росарио,
Сказали отравился!
Святого видеть он хотел,
И шепотом молился.
Врач всем монахам объяснил,
Бессильна медицина.
К утру скончается юнец,
Отрава тем причина.
Когда Амбросио вошел,
Монахи вышли вон.
Он со слезами на глазах,
Начал свой разговор.
– Ну, что ты с собой сделала,
Зачем ты отравилась?
Рука твоя погибелью,
К тебе смертью явилась!
Верны ли подозрения,
Навек меня оставишь?
Зачем ты это сделала,
Назло мне! Ты мне скажешь?
Пожертвав камушком одним,
Я тем спасла алмаз.
Моя смерть сохраняет жизнь,
Бесценную для Вас!
Твоя жизнь очень важная
Для жителей Мадрида.
И для меня так дорога,
Ты был моим кумиром.
Я, отче мой, отравлена,
Но яд был раньше твой.
Когда тебе врач не помог,
Я убрала его.
Пока ты спал, недомогал,
Я руку целовала.
Из раны высосав весь яд,
Тебя для всех спасала.
– Матильда! Боже всемогущий!
Ты в жертву принеслась!
Ради меня, Амбросио,
Хочу, чтоб ты спаслась!
– Есть средство, но оно опасно,
И очень так страшно.
К нему не смею я прибегнуть,
Иного не дано.
Жизнь будет куплена моя,
Ценой и дорогой.
Что буду жить я для тебя,
И ты жить будешь мной.
– Живи, прошу тебя, живи,
Матильда для меня!
И вспомни наши разговоры,
На все согласен я!
Амбросио, о милый мой,
Все это невозможно.
Обманывала тем себя,
Тогда все было сложно.
Сейчас повязка пелены,
Серьезно сошла с глаз.
Я тебя искренне люблю,
И жажду каждый час!
Если останусь здесь я жить,
Любви хочу в ответ.
Ее я буду добиваться,
Уж лучше б умереть!
Мне дружба больше не нужна,
Холодные слова.
Обет ты в жертву принесешь,
Вдруг полюбив меня.
При каждом лучшем случае,
Желания разжигая,
Я буду страсть в тебе рождать,
Чтобы была твоя, я!
Я убеждаюсь лишь в одном,
Твоею быть должна,
За мною смерть скоро придет,
Уйду с ней на века!
Осталось мне пара часов,
Свободна буду я.
От страсти этой, столь позорной,
Ты хочешь, чтоб жила?
– Злосчастная, что я скажу?
Живи, прошу, живи!
И от меня в сон бесконечный,
Прошу, не уходи!
– Ты чувствуешь, как бьется сердце,
Пока оно чисто.
В нем целомудрие и правда,
Оно теперь твое!
