Еще издали ей были слышны громкие всхлипывания матери и крики отца:
— Мы идем, Джеймс! Держись! Держись! Мы идем!
Как только девушка показалась в дверях, отец тут же выхватил у нее кувалду и начал бешено молотить по стене.
— Мы идем, Джеймс! Папа идет!
Бросив кувалду, он схватил клещи и принялся сдирать остатки обоев.
Келли опустилась на кровать рядом с сестрой и, обхватив колени, стала бороться с приступами тошноты.
Коди дышала с трудом, прижав руки к груди. А мать стояла у дальней стены и рыдала.
— Я иду! Папа идет, Джеймс!
На пол посыпалась штукатурка. Отцовская пижама уже взмокла. При каждом ударе он рычал от натуги.
— Джеймс, ты меня слышишь? Я иду к тебе! Я почти пришел!
От стены отделился последний кусок штукатурки.
Отец вскрикнул и отступил назад.
Все уставились в проделанную дыру — пустую черную дыру.
— Джеймс! — позвал отец, вытирая рукавом пот со лба. — Джеймс!
Тишина.
Келли вскочила на ноги. Оттолкнула отца и заглянула в дыру.
— Ты его видишь? — спросила мать. — Он там?
— Пусто, — ответила девушка.
— Но Келли… — начала мать.
— Там пусто. Просто дыра, — повторила та.
Отец глубоко вздохнул и выронил кувалду, ударившуюся о пол с громким стуком.
— Папочка! Мамочка! Где вы? — тоненький голосок заставил всех подпрыгнуть.
— Джеймс! — Келли отвернулась от стены.
— Мне страшно! Мне очень страшно! Заберите меня! — голос раздавался откуда-то еще.
— Он… он внизу! — выдавила Коди, указывая пальцем.
— Да! — лицо матери просветлело. — Я его слышу! Он в гостиной! — Она вскочила и кинулась в коридор. — Джеймс! Джеймс! Ты там?
Отец подобрал инструменты и поспешил следом за ней.
Сестры обменялись испуганными взглядами.
— Никто из нас не выберется отсюда живым, — пробормотала Коди. Ее зеленые глаза были полны слез.
— Мы должны его найти! — возразила Келли дрожащим голосом. — Мы должны!
В этот момент мать, убежавшая далеко вперед, дико завопила. Затем ее тело тяжело бухнулось на ступени.
И наступила тишина.
Келли, на несколько шагов опережавшая сестру, глянула вниз. Мать лежала на полу, и ее тело изогнулось под неестественным углом. Отец опустился рядом с ней на колени, схватил ее за руку.
— Мама жива? — закричали сестры наперебой. — Она упала? Она цела? — Келли тяжело сглотнула. Мать лежала неподвижно. Совершенно неподвижно. — Она жива? Жива?
Наконец мать зашевелилась и простонала:
— Моя рука… Рука жутко болит. Отец осторожно повернул ее на бок, высвобождая прижатую туловищем правую руку.
— Кажется… кажется, она сломана, — выдавила мать сквозь зубы.
— Мамочка! Папочка! Где вы?
Услышав тоненький голос Джеймса, отец выпустил руку матери и вскочил на ноги.
— Джеймс! Ты здесь?
— Ох, моя рука! — мать попыталась сесть. Дочери вышли из оцепенения и кинулись к ней.
— Нужно отвезти тебя в больницу, — решила Келли.
— Нет! — воскликнула мать. — Я не могу уйти отсюда! Не могу, пока не найдется Джеймс!
— Но мама! Твоя рука!.. — забеспокоилась Келли, увидев ее разорванный рукав.
Оттуда торчал обломок кости.
— Я не могу уйти! Я не могу уйти! — кричала мать.
— Мамочка, где ты? Забери меня! — снова раздался голос Деймса.
— Он наверху! — крикнул отец, подняв глаза. — Ты там, Джеймс? Я тебя слышу!
— Эй, я нашел Куби! — воскликнул невидимый мальчик. — Куби здесь! Куби здесь! Я нашел его!
И в самом деле раздалось тявканье.
— Да, он наверху! — заявил отец, бешено вращая глазами.
— Папа, — Келли схватила его за плечо. — У мамы сломана рука. Нужно отвезти ее в больницу. Кость…
— Нет! — крикнул отец. — Я должен найти Джеймса! Он наверху!
— Папа, я нашел Куби! — голос в самом деле доносился сверху.
— Но мамина рука… — возразила Келли.
Не обращая на нее внимания, отец кинулся на улицу, потом появился с алюминиевой лестницей и стал пристраивать ее под потолком. Вниз посыпалась штукатурка.
— Я иду, Джеймс! Ты меня слышишь?
— Я вызову «скорую», — сказала Келли сестре, пытавшейся успокоить мать. Девушка схватила телефонную трубку, поднесла ее к уху и удивленно вскрикнула, не услышав гудков. Несколько раз нажала на рычаг. Тишина. — Телефон не работает! — констатировала она.
От потолка с громким треском оторвался огромный кусок штукатурки и рухнул вниз. Отец, стоявший на лестнице, еле успел увернуться.
— Джеймс! — крикнул он в образовавшуюся дыру.
Ответа не было.
— Джеймс! Ты там? Теперь ты можешь выйти!
Снова молчание.
Отец поднялся еще на одну ступеньку и снова позвал:
— Джеймс!
Келли застыла в немом ужасе, прижимая к уху молчащую телефонную трубку. «Джеймса там нет, — поняла она, и мороз пробежал у нее по коже. — Джеймса там нет. Мы никогда его не найдем. Никогда».
Отец поднялся еще на ступеньку.
И вдруг из дыры высунулась темная рука. Сразу видно, что не человеческая. Она была прозрачной, словно тень или дымка. Длинные пальцы шевелились, будто змеи. Рука накрыла лицо отца. Накрыла целиком, погружая его во тьму.
И эта тьма продолжала сгущаться до тех пор, пока его голова не скрылась полностью.
Келли вскрикнула и выронила трубку.
А тень отпустила отца и начала подниматься. Ее пальцы по-прежнему извивались.
Отец уставился на Келли пустыми глазами, держась за лестницу, и крикнул:
— Я ничего не вижу!
— Папа! — Келли бросилась к нему.
— Я ничего не вижу! Я совсем ослеп! — воскликнул отец голосом, полным ужаса.
— Неееет! — завопила мать.
— Помогите мне спуститься! — попросил отец, крепко сжимая лестницу. — Келли, помоги мне спуститься! Я ничего не вижу. Кругом лишь чернота. Я ничего не вижу!
Келли приблизилась к отцу, чтобы помочь ему, и тут снова раздался тоненький голосок:
— Где же вы? Папа! Мама! Почему вы не идете ко мне?
— Терпеть не могу больниц, — простонала мать. — Подумать только, мы провели там целый день. Я думала, никогда оттуда не выберемся.
Келли, которая помогла ей дойти до спальни, посоветовала:
— Ложись в постель, мама. Я принесу тебе горячего чаю. А потом возьмусь за ужин. Коди, уложи маму, ладно?
Сестра, окинув комнату взглядом, заявила:
— Я уж лучше осталась бы в больнице, чем в этом доме.
— Мы не можем уехать отсюда до тех пор, пока не найдем Джеймса, — печально напомнила мать.
