Сентябрь 1993
День третий
21:39
Колеса обиженно заверещали, когда Малдер резко развернул машину и затормозил, едва не зацепив бампером белые деревянные качели. Всю дорогу до Кэйп-Кода он гнал как бешеный.
Автомобиль Марсденов спокойно отдыхал в гараже. Симпатичный коттеджик стоял целый и невредимый, но Фокса не оставляло предчувствие, что пожар может начаться в любую секунду. Спецагент влетел в дом…
Остановился и глубоко вздохнул. На ступенях парадной лестницы Фиби Грей целовалась с сэром Малькольмом Марсденом.
По дороге, соединяющей Кэйп-Код и Бостон, летела вторая за этот вечер ополоумевшая машина. Ее, как и первую, дважды задерживали за превышение скорости, но удостоверения ФБР и короткого объяснения вполне хватало, чтобы беспрепятственно продолжить путь. Удерживая автомобиль в крайнем левом ряду, Дана раз за разом набирала номер Малдера и выслушивала один и тот же текст: «Простите, абонент не отвечает или находится за пределами поля сотовой связи». Абонент и в самом деле не мог ответить, поскольку в его телефоне приблизительно с семи вечера находились те самые батарейки, которые Фиби вытряхнула накануне из собственного аппарата. Злого умысла в поступке англичанки вовсе не было — скорее разумная предосторожность. Мало ли кому придет в голову не вовремя позвонить?
Кэйп-Код, штат Массачусетс
Сентябрь 1993
День третий
Сэр Малькольм смазанно извинился, одернул пиджак и ретировался на второй этаж, сосредоточенно поддерживая изрядно скособочившееся чувство собственного достоинства. Последний раз он испытывал нечто подобное, когда его застукал с секретаршей его же заместитель. У которого эта секретарша как раз и работала.
Фиби, кашлянув, независимо выпрямила спину.
— Его зовут Сесил Лайвли, — медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, каждый слог, произнес Малдер.
— Кого? — не сразу поняла мисс Грей.
— Вашего поджигателя. И он был в Бостоне. Сейчас, видимо, поблизости. Где остальные члены семьи?
— Пошли погулять перед сном. Немножко успокоиться, — дернула плечиком Фиби.
— Найди их, — печально распорядился Малдер. Почему-то было трудно глотать. — Надо немедленно собрать им чемоданы — и пусть убираются восвояси. Не выпускай их из виду. Я осмотрю дом.
Стоя на лестничной площадке, Сесил Лайвли смотрел, как бегут через лужайку Маргарет и мальчики, подгоняемые самоуверенной англичанкой, крутившейся здесь в последнее время. Сесил таких не переносил. И вообще полицейских не переносил, хотя морочить их тупые мозги доставляло ему удовольствие. Кстати, судя по переполоху, полицейские все-таки что-то сообразили. Тем интересней получится игра. В гостинице они находились совсем рядом — и ничего не поняли. А здесь… Ну, приедут еще один — два урода, пусть даже вооруженных — и что? Пистолет бессилен против пламени. Примитивное существо из костей, мяса и кожи становится беспомощным и жалким, едва столкнувшись со всепожирающей властью огня. Конечно, воспламенить неподготовленное тело труднее, но «труднее» не значит «невозможно». Во всяком случае для того, кто сам и есть огонь.
Человек-саламандра оглянулся на портрет на стене и усмехнулся. Маргарет и мальчики спешили сюда. К нему.
Дана ворвалась в дом немногим позже Малдера и с порога выпалила:
— Это водитель!
— Да, я знаю, — тихо отозвался Фокс. — Он исчез.
Дана вгляделась в лицо напарника. Пожалуй, любой посторонний решил бы, что Призрак олимпийски спокоен, но Скалли ясно видела, что он места себе не находит. В глазах читались обида и боль.
— В чем дело?
— Да ни в чем. — Фокс дернул плечом и протянул ей жестяную банку. — Вот что я нашел в гараже — «Арготиполин».
Сверху почти бегом спускалась чета Марсденов, сопровождаемая Фиби Грей.
— Я же вам объясняю, мы нашли неопровержимые улики, — вдалбливала инспектор Скотланд-Ярда.
— Не могу поверить!
— Это какая-то ошибка! Дик работает у меня уже десять с лишним лет, — раздраженно ворчал сэр Марсден.
— О Господи! — выдохнула леди Маргарет, потянувшись за листком фоторобота, который Скалли сжимала в руке.
— Это не водитель! — воскликнул сэр Марсден. — Это здешний сторож!
— И он там, наверху! С детьми! — Маргарет побелела.
Взрослые рассыпались по дому, стараясь держаться друг у друга на виду.
— Майкл! Джимми! — на разные голоса окликали они.
Мальчики не отзывались. В детской их не оказалось. Не было их и в комнате самого сторожа. Дана наскоро обыскала ее, но ничего предосудительного не нашла. Однако ее не на шутку встревожило несколько вполне невинных деталей: судя по всему, хозяин комнаты только что побрился и переоделся.
Зато, открыв дверь туалетной, Малдер обнаружил склонившегося над раковиной человека в темных брюках и белой рубашке.
— А вот и пропавший водитель нашелся, — сказал он, когда сумел справиться с губами, языком, гортанью и желудком.
Скалли заглянула через его плечо и с трудом удержала в себе съеденный в гостинице сэндвич.
Рубашка мужчины в основном все еще была белой — обгорел только воротник. Все, что находилось выше воротника, напоминало оплавившуюся головешку. Кожа превратилась в жирный пепел, глаза вытекли. Судя по всему, человек умер почти мгновенно. Он еще успел разинуть рот, чтобы закричать, но скорее всего его вопль сгорел еще до того, как достиг горла.
Изображение пролога
Лохматый парень в толстом свитере, неимоверно грязных брюках и шерстяных носках отступил от мольберта и вытер кисть о штанину. Отступил еще на пару шагов, едва не загремев на пол — под коленки подвернулся тяжелый деревянный ящик со всяким хламом. Подобная мелочь, конечно же, не могла испортить Чарльзу настроение. Для этого ей понадобилось бы преодолеть густой приторный поток марихуаны, в котором, мерно покачиваясь, парило сейчас сознание художника. Чарльз присел на ящик, закурил и придирчиво оглядел картину снова. Получилось. На этот раз — получилось.
На холсте клубились три цветовых пятна. В нижнем, багрово-черном, угадывался разорванный криком рот, окруженный скрюченными конечностями. Справа Чарльз изобразил плачущего ангела — пастельное облачко с заурядным, но милым женским личиком и молитвенно сложенными руками. Широкое крыло облака подбито свисало почти до корчащегося мученика, тем не менее не касаясь его.
Слева, на провисшей раскачивающейся веревке стоял алый канатоходец. Меж его раскинутых рук застыла высокая арка огненных шаров, а вместо лица глумливо извивался язык пламени.
Художник перевел взгляд на старый этюд, написанный почти в классическом стиле. Как зовут эту женщину? Маргарет, кажется? Интересно, как у Сесила получится с ней?
