Гус разобрал контур какого-то одеяния на теле существа — оно сливалось с темнотой, словно было черной полостью в черном провале. Если Гус правильно понимал масштаб вещей, существо было высокого роста. Но неподвижность его казалась покоем самой смерти. Гус тоже стоял не шевелясь.
— Ну и что это все значит? — спросил он. Звук его голоса получился даже забавным — тонким и писклявым, выдававшим страх. — Думаешь, сегодня у тебя на ужин мексиканец? Я б на твоем месте пораскинул мозгой еще разок. Ну давай, подходи и подавись мною, сука!
Существо излучало такую тишину и такое спокойствие, как если бы Гус взирал на статую, обряженную в платье. Его череп был безволосым и гладким, гладким со всех сторон, даже ушные хрящи отсутствовали. Только сейчас до Гуса донесся какой-то звук: он услышал — скорее почувствовал, чем услышал — тихую вибрацию, что-то вроде гудения.
— Ну? — сказал он, обращаясь к ничего не выражающим глазам. — Чего ждешь? Хочешь поиграть со жратвой, прежде чем слопаешь ее? — Он поднес кулаки ближе к лицу. — Я тебе, бля, не чалупа{2} какая-нибудь, слышь, ты, немертвый кусок говна?
Что-то иное, нежели движение, привлекло его внимание — где-то справа, — и Гус увидел, что там появилось еще одно существо. Оно стояло как часть стены, чуть меньше ростом, чем первое, глаза другой формы, но столь же бесчувственные.
А затем слева медленно — так, во всяком случае, восприняли это глаза Гуса — проступило третье.
Гусу, который был знаком с судейскими процедурами не понаслышке, показалось, будто он предстал перед тремя судьями-пришельцами в каком-то каменном застенке. Мозг его просто выскакивал из черепа, но единственное, что он мог противопоставить всему этому, был словесный понос. Говорить, не закрывая рта, — вот главное правило. Если тебя обвиняют в групповухе — надо строить из себя не просто участника, но организатора и зачинщика. Судьи, перед которыми он орал всякие непотребства, называли это «неуважением к суду». Гус называл это «противостоянием». Он всегда поступал так, когда чувствовал, что на него смотрят сверху вниз. Когда ощущал, что к нему относятся не как к неповторимой, уникальной человеческой личности, а как к некой докуке, препятствию, возникшему у кого-то на пути.
Мы будем кратки.
Руки Гуса вскинулись к вискам. Нет, уши здесь ни при чем — голос звучал где-то в его голове. Он исходил из той же самой части мозга, где брали начало его собственные внутренние монологи, — будто какая-то пиратская радиостанция начала вещать на его волне.
Ты Августин Элисальде.
Он сжал голову руками, но голос крепко сидел внутри. Не выключишь.
— Ну да, бля, я знаю, кто я такой. А вот кто вы, бля, такие? Что вы такое, бля? И как вы забрались в мою…
Ты здесь не как пропитание. У нас под рукой полно живого инвентаря, чтобы хватило на весь снежный сезон.
«Живой инвентарь?»
— A-а, то есть людей?
До этого момента Гус по временам слышал в пещерах крики страданий и боли, эхом отдававшиеся под сводами, но думал, что это голоса из его снов.
Животноводство свободного выгула многие тысячелетия обеспечивало наши потребности. Бессловесные твари служат изобильным источником пищи. В определенных обстоятельствах становишься необыкновенно изобретательным.
Гус едва понимал, что ему говорят, он хотел быстрее добраться до сути.
— То есть… Ты что, хочешь сказать, вы не собираетесь пытаться превратить меня в… в одного из вас?
Наша родословная древняя и чистая. Присоединиться к нашему роду — большая привилегия. Это награда, совершенно уникальная, и заслужить ее можно только очень, очень дорогой ценой.
Гус не имел ни малейшего представления, о чем они говорят.
— Если вы не собираетесь пить мою кровь, то что, черт побери, вам от меня нужно?
У нас есть предложение.
— Предложение? — Гус несколько раз стукнул кулаком по своей голове, словно это был неисправный прибор. — Ну что ж. Я, бля, слушаю. Если у меня нет другого выбора…
Нам нужен слуга для работы при свете дня. Охотник. Мы ночная раса, вы дневные существа.
— Дневные существа?
Ваш эндогенный циркадный ритм прямо соответствует циклу света и мрака, который вы называете сутками. Природные биологические часы вашего вида соответствуют небесному расписанию этой планеты, у нас же все наоборот. Ты — существо солнца.
— Не понял, бля. Что?
Нам нужен кто-то, кто мог бы свободно перемещаться с места на место в дневные часы. Кто-то, кто мог бы выдерживать длительное воздействие солнечных лучей и, по сути, использовать их силу, так же как любое другое оружие, находящееся в его распоряжении, для истребления нечистых.
— Для истребления нечистых? Вы ведь вампиры, правильно? Вы что, хотите сказать, я нужен вам как тот, кто будет убивать вашего же брата?
Нет, не нашего брата. Этот нечистый штамм, который столь беспорядочно распространяется среди вашего народа, — сущее наказание. Он вышел из-под контроля.
— А чего еще вы ожидали?
Мы не имеем к этому отношения. Перед тобой стоят существа, являющие собой образцы чести и благоразумия. Та зараза — не что иное, как нарушение перемирия, или равновесия, которое длилось веками. Для нас это смертельное оскорбление.
Гус отступил на десяток сантиметров. Ему представилось, что он и впрямь начал кое-что понимать.
— Ага. Значит, кто-то пытается рулить в вашем квартале, так? — перевел он услышанное на свой язык.
Мы не размножаемся столь бессистемно и хаотично, как это делаете вы. Для нас процесс продолжения рода — это вопрос, требующий тщательного рассмотрения.
— То есть вы разборчивы в еде.
Мы едим, что хотим. Пища — это пища. Когда мы насыщаемся, мы избавляется от нее.
Гуса начало распирать от смеха, он чуть не задохнулся. Эти твари говорят о людях, словно покупают их по три штуки за доллар в лавке за углом.
Ты находишь это забавным?
— Нет. Как раз наоборот. Потому и смеюсь.
Когда ты ешь яблоко, ты выбрасываешь сердцевину? Или ты сохраняешь семена, чтобы посадить новые деревья?
— Полагаю, все же выбрасываю.
А пластиковый контейнер? Что ты делаешь с ним, когда опустошаешь его, поглотив содержимое?
— Ясно, я понял. Вы опрокидываете несколько литров крови, а затем выбрасываете человеческую бутылку. Но вот что я хочу теперь узнать. Почему выбор пал на меня?
Потому что ты кажешься нам наделенным некоторыми способностями.
