Незнакомец угрожающе прокаркал:
— Советую тебе ментяра, выучить наизусть всего лишь одну фразу — «Не суйся в это дело, не то будет плохо»!
— Что совсем плохо? — иронично хмыкнул Алекс.
— Ты даже не представляешь насколько! — многообещающе каркнул незнакомец.
Алекс послал его в своей обычной, классической манере. И через пару минут, с Герой на руках, вышел из офиса.
На парковке возле больницы все места были заняты. Алексу пришлось долго колесить по близлежащим дворам, прежде чем ему удалось, втиснуться на газон.
Геру, несмотря на его протестующее мяуканье, он оставил внутри машины.
— Что — мяу, что — мяу? А ну, заткнись! — строго прикрикнул он на него. — Я тебя знаю, как облупленного! Ты же начнешь шнырять по окрестным помойкам в поисках кошек. Еще блох подцепишь или какую другую неприличную болезнь. Я согласен тебя выпустить, только, затолкав тебя целиком в презерватив. Как тебе такое предложение?
Гера в ответ злобно зашипел и, выпустив когти, протестующе замахал лапами.
— Понял, не дурак! — усмехнулся Алекс. — Будь твоя воля, ты бы меня самого в презерватив закатал. Но, вынужден огорчить, таких больших не бывает!
Тщательно заперев дверь, он еще раз оглянулся. Было видно, как рыжая мохнатая рожица Геры тоскливо глядит на него сквозь стекло. Усы у него поникли, а уши были сложены вертолетиком.
Алекс ощутил острый укол совести.
— На первый же гонорар куплю ему роскошную телку, — клятвенно пообещал он самому себе. — Интересно среди кошек бывают блондинки с голубыми глазами?
В больничном вестибюле его уже ждал один из телохранителей Репина. Терпеливо дождавшись, когда Алекс нацепит на себя дурацкие бахилы, он кивком пригласил следовать за ним.
Юрий Петрович с женой были в палате у сына. Репин вышел в коридор и поздоровался с ним за руку.
— Пойдем, познакомлю тебя с моим парнем, — пригласил он Алекса в палату.
Тот нехотя шагнул вслед за ним.
Алекс не любил больницы. Более того, он не переносил их на дух. У него разыгрался самый настоящий приступ клаустрофобии. Ему хотелось лишь одного — получить сумку с деньгами для шантажистов и как можно скорее покинуть гостеприимные стены, наводящего на него священный ужас, заведения.
То с чем он столкнулся в палате, добило его окончательно. Зрелище было поистине устрашающим. Алекс внутренне содрогнулся от увиденного. Неясно чего тут было больше, отвращения или сострадания.
Сморщенное, высохшее личико Репина младшего было лицом глубокого старца, находящегося на смертном одре. Выдыхаемый зловонный воздух со свистом вырывался из маленького сморщенного, словно куриная гузка, рта. Гнилые пеньки, растущих невпопад зубов. Закатившиеся от неимоверного страдания глаза.
— Что это? — с нескрываемым ужасом спросил Алекс.
— Прогерия, — сурово ответил стоявший рядом с пациентом доктор.
Алекс с укором посмотрел на медика.
Тот, тяжело вздохнув, снял очки, потер красные от бессонной ночи глаза и скупо пояснил:
— Преждевременное патологическое старение организма. Причем, в данном случае, по каким-то причинам, она протекает пугающе быстро. Это уникальный случай. Науке не известны случаи ураганной прогерии. Во всяком случае, до сих пор не было зарегистрировано ни одного.
Время от времени ребенок принимался жалобно хныкать. Медицинская сестра в очередной раз, попыталась напоить его.
Поднеся ложечку к растрескавшимся, словно почва пустыня, губам она ласково произнесла:
— Ну, давай, милый, нужно пить! Ложечку за маму, ложечку за папу!
Мальчик протестующе мотнул, непропорционально большой, головой, закрыл глаза и отвернулся. По его морщинистой щеке стекла слеза.
Юрий Петрович склонился над сыном, осторожно поцеловал его в лоб и, обернувшись к Алексу, пальцем поманил его из палаты.
В коридоре, возле двери, их ожидал седой человек в очках с толстенными стеклами, по виду бухгалтер бухгалтером. В руках он держал спортивную сумку. Позади него, словно два утеса, высились телохранители.
Взяв у очкарика сумку, Юрий Петрович взвесил ее на руке.
— Твой шеф, сказал, что ты был у него лучшим. Помни, денег мне не жалко. Пусть та сволочь подавится ими! Но, тут дело принципа, я хочу наказать ублюдка, который угрожает моему сыну и жене! — Репин окатил Антона свирепым перегаром. — Ты понял, парень? Считай, что я тебя нанял. Мне неинтересны рядовые исполнители, мне нужен их старший! Тот, кто всем руководит! Принеси мне голову этого урода, а я в долгу не останусь! Кстати, если это тебе поможет, скорее всего — это Аристарх Лютый, мой бывший технолог.
После этого, он протянул сумку Алексу.
Спортивная сумка неожиданно оказалась довольно увесистой.
— Прошу прощения, но ведь Аристарх мертв, — Алекс испытующе посмотрел на Юрия Петровича. — Я участвовал в его задержании и своим глазами видел, как тот свернул себе шею, выбросившись из окна.
Репин, не привыкший, чтобы ему возражали, открыл было рот, чтобы изрыгнуть свирепое ругательство, но в самый последний момент сдержался.
Тщательно выговаривая слова, так словно заново учился разговаривать после сложного перелома челюсти, он сказал:
— Вчера Аристарх звонил мне.
После этого крутанувшись на каблуках, Юрий Петрович направился к выходу из отделения. Телохранители и бухгалтер поспешили вслед за ними.
Жена Репина, высокая эффектная блондинка, ожгла Алекса взглядом огромных зеленых глаз, обняла мужа за плечи, и принялась что-то горячо нашептывать ему на ухо. Тот лишь махнул рукой, мол, поступай, как знаешь и, не сбавляя хода, продолжил двигаться по коридору.
— Меня зовут Лола! Я жена Юрия Петровича, — представилась женщина, подходя к Алексу и доверительно коснувшись его руки. — Мне нужно с вами поговорить. Вы должны четко представлять с кем вам предстоит иметь дело. Это не простые шантажисты. Они очень страшные люди.
Кадык Алекса нервно дернулся. Сказать, что Лола была очень красивой женщиной, было бы пошло. Она была ослепительно красива. В ней не было изъянов. Лицо, фигура, все было в ней совершенно.
— Ваш супруг говорил, что-то насчет того, что Аристарх может быть жив, — сказал Алекс. — Что вы думаете по этому поводу?
— Бред сивой кобылы! — резко ответила Лола. — После упомянутого выше звонка, муж отправил людей на кладбище. Далее, строго между нами, они провели эксгумацию тела Лютого.
— И что? — с придыханием спросил Алекс.
Блаженно закатив глаза, он втягивал в себя волшебный аромат духов Лолы.
— Аристарх был там, где ему и положено быть — в гробу, — презрительно сморщив носик, Лола добавила, — Правда, почему-то загримированный под Отелло. Странная прихоть, вы не находите?
