Сей же час воротимся ко второй разновидности духовного чудотворчества, право слово, опять же по-гречески именуемой тавматургией…
С тавматургией дело обстоит несколько понятней, нежели с теургией в деспективных коннотациях. Поскольку исстари отличительно существует предание истины в благовестном вероисповедании Христовом.
Первоначала правоверной тавматургии основал сам Христос Спаситель, благодатно рукоположив двенадцать первозванных и первоизбранных апостолов-посланцев на исцеление больных, изгнание бесов, очищение нечистых. Даровал он им и сверхъестественные таланты свободно изъясняться на многих языках, учить истине языческие народы, просвещать тьму варварского невежества, пророчествовать о прошлом от начала времен и предрекать грядущее в чаянии будущего века.
В свою очередь изначальные апостолы, передав малую толику дарованной им свыше многоплановой и многозначной харизмы-благодати, духовно рукоположили диаконов-причетников, апостольских мужей-проповедников, пресвитеров, позднее епископов. Так в череде христианских веков сверхъестественно соборне образовались экклезиальное священство и христианские таинства, в каноническом благочинии правопреемно сохраняющие способность в какой-то мере чудотворно свершать воцерковленную храмовую тавматургию.
В двух словах, Иван, о церковных таинствах не расскажешь. Однако ж перечислить их во многом чудотворящий семерик нам ничто не мешает в должном порядке.
Сначала идет храмовое таинство чудодейственного христианского крещения, переданное нам из глубины веков Церковью Христовой в единосущности домов Божьих. Когда б с греческого литургического языка переложим по-русски, так и выходит: церковь есть дом, обитель Господа.
Засим должно упомянуть таинства сопричастной евхаристии и соборного, — то есть экклезиального, ежели по-гречески, — венчания и церковного бракосочетания. Подчас они происходят поистине чудотворно…
— Как у вас с Настей? — вдруг довольно невежливо Ваня перебил учителя, вошедшего во вкус дорожных рассуждений. — Я помню, Фил Олегыч, как чудесно вы венчались зимой!
Филипп пристально взглянул на взволнованного собеседника, какого-либо замечания ему не сделал, позволив говорить и дальше.
— Не знаю, Филипп Олегович, но мне тогда почему-то показалось, что я стал свидетелем чуда. Не понарошку как-нибудь. А взаправду, честное слово.
Фил Олегыч, скажите, а у вашей Насти будут летние каникулы? Вы поедете снова со мной в Техас на ранчо к грэнди Бармицу? Может, Настю туда пригласим?
— Экий ты совопросник от века сего! — только и нашелся ответить Филипп. — Посмотрим, отрок мой, посмотрим, ежели в благополучии и благоденствии доживем до лета.
«В самом ли деле, устами младенца глаголет некая неизреченная истина? Знать бы, патер ностер, какова она?..»
По возвращении в город, когда они с Ваней отъехали от монастыря, Филипп задумчиво и стихотворно перефразировал:
— Нам не дано предугадать, как слово Божье отзовется. Кому грядущее дается, тому отмерят Благодать…
Так-то вот, Иван… Бывает, истинная мудрость в том и состоит, чтобы падать стало помягче и соломки подложить, куда надо. Но отнюдь не претендовать на изменение предопределенного будущего любой ценой.
Да и всегда ли из предварительных и подготовительных действий чего-либо путное получается? В особенности, если прибегать к богопротивным поганским гаданиям, исходя из природного естества…
«Ага… сей минут последует неминуемый детский вопросик с подковыркой». Филипп намеренно и педагогически прервал ход рассуждения на несколько секунд. «Педагогия, из рака ноги…»
— Филипп Олегович, скажите, пожалуйста, чем по-вашему отличаются религиозные пророчества и откровения от колдовских гаданий и ворожбы? — ученик последовательно, неизбежно, требовательно вопросил учителя, и на сей раз не использовавшего дидактическую теургию.
«Ох мне, ну велико же искушение…»
— Видишь ли, Иван, ты наполовину уж ответил на свой вопрос, если противопоставляешь, искусно различаешь религию и колдовство. То бишь в начале начал замечаешь разницу между тем и другим, — попросту пустился в разъяснения наставник…
Нарочитое просторечие нисколько не препятствовало рыцарю Филиппу излагать фундаментальные основы диалектического сопряжения рационального и сверхрационального «в мнимом единстве и в реальной борьбе противоположностей всего духовного с материальным…»
— Сам посуди, Иван. Гадание и ворожба в одно и то же время имеют кучу внешних сходств и внутренних различий с пророчествами и откровениями. И того и другого там хватит на хренову гору и чертову дюжину, как мягко выражается известная тебе и мне Вероника Афанасьевна.
Всякое гадание, ворожба и тому подобное, — иначе говоря, берем по-гречески, мантика разного рода, — так же отличается от пророчеств, как суеверная магия от подлинной религии.
Если мы допустим на те самые полтора, два, полпроцентика, о которых мы раньше говорили, действительное, отнюдь не художественно измышленное существование магии, то идет она от природы, изнутри, от человека, от низменной материи. Зато истинное христианское стопроцентное вероисповедание даровано нам извне, свыше от Духа Святого.
Представим умозрительно, существует некто, отроду способный ментально воздействовать на природные аномалии и паранормальности. Опять же, повторю, в виде исключения и частного случая квантового слабого взаимодействия материального сознания и ощущаемой им, нашим гипотетическим субъектом, материи, какую он тем или иным естественным способом воспринимает.
Тогда наш субъект способен от природы на многое, если он владеет искусством находить точки приложения, соприкосновения разнородных сил и хитроумно-лукаво влиять на них.
Предположим, у тебя в руках два стальных стержня, соединенных торцами. Ты изо всех сил на них давишь. Так тебе взбрело на ум либо в этом давлении ты видишь разумный смысл твоего существования, надеешься заполучить из этой операции пользу и прочие чисто человеческие естественные мотивации…
Тут подходит некий лукавец. И втихомолку, подлец, слегка нажимает сверху или снизу на точку соединения твоих силовых стержней. А ты изо всех сил на них давишь и давишь.
Гарантировано — ты сломаешь себе пальцы. После того делай с тобой, что хочешь. Хоть карманы у тебя обчистить, стержни отобрать, на загривок тебе сесть и заставить везти куда-нибудь. Или еще чего-нибудь в естестве природном придумать такое же пакостное, практически.
Применительно так могла бы работать действительная натуральная магия и те негодяи, которые ее практикуют. О последствиях воздействия на аномалии и паранормальности они не думают, если рассчитывают вылущить из такой подлости прибыль, потешить свою злобу или похоть.
