кажется, что вы исключение.
— Вы довольно проницательны. Изначально я писала почти все с себя или с людей, которых знаю. Но мне хотелась, что бы работа была менее личной. Поэтому, все кроме сюжета, я постаралась максимально изменить.
— Понятно.
— Это будет проблемой?
— Нет. Это даже хорошо.
— Чем же?
— Когда работа носит личный характер, автору трудно с ней работать, как раз из-за личной привязанности к своим героям (прототипам). Это тяжело как эмоционально, так и психологически. Многие не выдерживают.
— Я понимаю, о чем вы. Можете не продолжать.
Не знаю, что за сорт чая мне подали, но он оказался невероятно вкусным и успокаивающим. Незаметно для себя, я расслабилась и без тени смущения тягала сладости из плетеной корзинки, одну за другой.
— Ранее вы упомянули, что хотели бы узнать обо мне больше. Вас интересует, что-то конкретное? — не забывая о цели визита, напомнила я.
— Пусть вас не пугает моя просьба. Это обычная практика, когда я берусь за написание сценария.
— Сценария? — удивилась я. — Но вы же режиссер.
— Это так. Однако, я еще и сценарист. Правда, делаю это крайне редко. Скажем так — по особому случаю, — и он снова улыбнулся, пронзительно посмотрев на меня.
— И что же это за случай такой?
— Вы только не обижайтесь, но сама по себе ваша работа «сырая». Ей требуется хорошая редактура. Помимо всего прочего, в первой части сюжет мало чем примечательный. Однако…, — он снова сделал драматическую паузу. — Во второй части, вы лихо закрутили историю. И скажу больше. Несмотря на обилие героев, и ситуаций в которых они оказываются, вам удалось соединить все «ниточки». К тому же, вы подняли ряд социальных проблем, но при этом успешно связали их с героями.
— Не думаю, что это так уж отличается от работ других авторов, — с легким недоверием ответила я.
— Бесспорно, это так. И все же, как вы думаете, почему я обратил внимание именно на вас?
— Учитывая все вышесказанное, даже не знаю, что ответить. Мне надо подумать.
— Не торопитесь. Время у нас есть, — и он вышел из кабинета.
Было слышно, что он о чем-то говорит с секретарем. А потом стало тихо.
«Мой сюжет явно его не привлек. Обычная комбинация Принца и Золушки в современной интерпретации, приправленное долей сверхъестественного. Что же ему понравилось в моей работе?».
Задумавшись, я перестала обращать внимание на происходящее вокруг. И снова не заметила, как появился он. Парень, как и ранее, поглядывал на меня. Почувствовав присутствие на себе взгляда, я огляделась. Наши глаза встретились. От неожиданности я дернулась и, задев чашку, разлила на стол чай.
— Почему ты так реагируешь на меня?
— П-потому, что ты неожиданно появляешься рядом, — я не на шутку испугалась. — Не видно и не слышно, как ты передвигаешься. Этого любой испугается.
— Понимаю, — с грустным лицом, он присел напротив.
— Пойду, попрошу чего-нибудь, чтобы вытереть пролитый чай.
— Постой, — привстав, он резко схватил меня за руку.
— Ты что творишь? — как и в прошлый раз, я так же дернулась и (к счастью или нет) рухнула на диван.
— Прости. Мне просто нужно было поговорить. Ты единственная с кем это возможно.
— О чем ты вообще? — пытаясь встать, спросила я. Коряво опираясь на все подряд, мне это удалось.
— Меня видишь и слышишь только ты.
В ступоре, я уставилась на него, тщательно разбирая только что сказанное.
«Нет, нет, и еще раз нет. Это какой-то бред. Быть того не может.
А может это просто сон? Точно! Это сон. А как же иначе. Из-за предстоящей встречи, у меня в голове все перемешалось, и сознание во сне выдало такой фортел».
Нервный смешок в купе с мыслями, никак меня не успокоил, когда я поняла, что во сне ничего не чувствуешь, на физическом уровне. Я вспомнила его ледяные и обжигающие руки.
«Это не сон!
Вот ужас то. У меня глюки.
В панике я стала задыхаться.
Это все нервы. Просто нервы и недосып.
Это не может происходить на самом деле».
Тщетно пытаясь, я старалась найти для себя хоть какое-то разумное объяснение происходящему. Но его не было.
— Ты не сошла с ума и у тебя не галлюцинации, — видя панику на моем лице, он постарался меня успокоить.
Встав с места, он подошел к столу режиссера и взял одну из фото рамок с его стола.
— Взгляни, — он протянул ее мне.
На фото был режиссер с парнем стоявшим сейчас передо мной.
Я с недоверием посмотрела на него, потом на фото.
Допустим, он знаком с режиссером, но это не объясняет того, что его вижу и слышу только я.
— Позволь все объяснить, пока есть время.
— А у меня есть выбор, — неожиданно для себя, саркастично ответила я.
— Как ты могла видеть, я знаком с режиссером, а если точнее, он мой дядя.
— Вау, — непроизвольно воскликнула я.
— Вы наконец-то поняли, чем ваша работа меня привлекла? — режиссер стоял в дверях.
От резкой смены атмосферы, я немного обалдела. И с вылупленными глазами, молча, смотрела на режиссера.
Краем глаза я посмотрела в сторону, где только что стоял парень. Он приложил свой палец к губам, дав понять, чтобы я молчала. Мне даже в голову не пришло бы говорить о нем. Особенно, если учесть, что я реально сидела и говорила с настоящим призраком!. Да, меня за ненормальную примут.
Однако, сам режиссер, не видя моего замешательства, продолжал говорить, присев напротив.
— Полагаю, нужно больше времени, что бы вы поняли. Хотя это странно, что вы так плохо знаете собственную работу. Может и не вы ее написали? — состроив довольно суровое выражение на лице, режиссер посмотрел на меня.
— Да, как вы можете? — мне, конечно, приходило в голову, что есть вероятность обвинения в плагиате или кражи работы, но это оказалось куда более неожиданным, чем я ожидала. — Я сама все написала, вложила все свои чувства в этот рассказ. — Могу даже доказать, что я автор, — от негодования меня бросило в жар. Ища опору, я вляпалась в ранее пролитый чай.
Режиссер разразился громогласным смехом. Даже секретарь зашла узнать, все ли у нас в порядке. Давясь от смеха, режиссер попросил прибрать на столе и все заменить.
— Что смешного, — гневно, спросила я, сев на место.
— Вы уже ответили на мой вопрос, но сами этого не заметили, — чуть успокоившись, сказал он. — Так же хочу отметить, что мое волнение по поводу авторских прав, вполне обоснованно.
— Вы конечно правы, но я все равно не понимаю, что вас зацепило в моей работе.
— Ну, хорошо. Учитывая, что история была написано
