Ульяна Соболева - Запретная зона

— Витан, вели своей шлюхе немедленно убраться! — Крикнула она и прошла в небольшую прихожую. Сбросила шубу и шапку на пол, тут же появился человек в темной одежде, вежливо поклонился поднял вещи и так же бесшумно исчез. Через несколько минут, сверху, по деревянной лестнице спустилась девушка и стараясь незаметно проскользнуть мимо женщины в прихожей, прошла к дверям.

— Стоять! Гостья замерла, ее глаза испуганно бегали в разные стороны, хорошенькое личико, обрамленное длинными черными кудрями, побледнело.

— Ваше величество!

— Сколько раз я говорила не таскаться в этот дом! — Крикнула женщина, и яростно посмотрела на нее.

— Его высочество сами нас пригласили, — дерзко ответила брюнетка и тряхнула тяжелыми кудрями, звякнули серьги — кольца в ушах.

— Ты, Ольга, лучше помалкивай. Зря шастаешь к Витану, ты ему не пара. Мать твоя с отцом не знают как ты блудствуешь. Если рассчитываешь, таким образом, моего сына захомутать — сильно ошибаешься. Карие глаза Ольги потемнели от обиды.

— Но я не просто девка, я дочь одного из ваших верных подданных. Мой отец…

— Как ты смеешь со мной пререкаться?! Я знаю, что говорю, не женится на тебе Витан — поберегла бы себя для честного ликана. Мой сын не торопится связывать себя узами брака, а если и решит это сделать, то его избранницей ты точно не станешь. А теперь прочь поди. Ольга, глотая слезы, выскочила на улицу. В этот момент сверху спустился молодой мужчина, чуть пошатываясь, в расстегнутой на груди рубашке и всклокоченными каштановыми кудрями.

— Ма! Ты вернулась? Зачем Олю выгнала? Марго скривилась от резкого запаха спиртного, исходившего от ее сына.

— Черт тебя подери, Витан! Ты снова напился? Сколько можно говорить об одном и том же! Я должна срочно поговорить с тобой о серьезных вещах, а ты! Ты не достоин носить фамилию своего отца. Лицо парня исказилось от злости.

— Я недостоин?! А ты?! Ты достойна? Спуталась с кровопийцами, с упырями. Водишь с ними дружбу, отдаешь наш лес и спишь с человеком! Марго подскочила к сыну и влепила ему звонкую пощечину. Витан схватился за щеку, его глаза гневно сверкнули, но не посмел проронить ни слова.

— Молчи, мальчишка! Ты не вправе судить! Я обязана вампиру! Если бы не Влад…

— Мама, Влад — человек, он больше не король Черных Львов. Самуил пропадает заграницей, и все бразды правления отдал Николасу. Ты помнишь, как люто преследовал нас этот предводитель Гиен? Для меня он по прежнему шакал, я не стану расшаркиваться перед ним, и Князем никогда не признаю! Я достиг двадцати шестилетия месяц назад и по законам стаи — я теперь король! Рита уперла руки в бока:

— Ты оспариваешь мое право на трон, сын? Витан стушевался под ее грозным и властным взглядом.

— Нет, не оспариваю, но мы больше не будем прислуживать вампирам. Мы — гордое племя волков, не станем работать на них. Это мое решение мама, я не спрашиваю тебя, хочешь ты его поддержать или нет. Больше наш лес не станут рубить. Я порвал все договора с Николасом. Рита побледнела от гнева:

— Глупый мальчишка! Ты сеешь раздор! Начнется война. Николас отрежет нам все пути из этого лагеря в город. Этого ты хочешь? Недаром я чувствовала поблизости его ищеек! Витан застегнул рубашку и сел в кресло возле очага.

— Ты их боишься? Мы вечно будем их рабами? Все мое детство я провел за решеткой в подвалах Антуана, пока ты нежилась на воле, забыв обо мне. От этого упрека Рита побледнела еще больше, она прижала руки к груди и тихо прошептала:

— Не ожидала я, сын, что ты упрекнешь меня в этом. Каждый день я жалела и мучилась угрызениями совести. Я думала, что заслужила твое прощение. В ее глазах блеснули слезы, и лицо Витана смягчилось.

— Мама, я не хотел тебя упрекать. Прости — сорвалось. Но это мое решение. Все хватит! Мы свободная стая и не станем больше водить дружбу с кровопийцами.

— Но их больше, Витан! Их намного больше чем нас. Эта война грозит нам погибелью. Витан с гордостью посмотрел на мать, и она невольно залюбовалась им. Высокий, худощавый. Лицо восточного типа, высокие скулы, миндалевидный разрез глаз. Как он красив ее мальчик. Длинные, непослушные волосы упали на высокий лоб, золотисто — карие глаза смотрят на нее в упор с неким самоуверенным блеском.

— Я все продумал! У меня есть беспроигрышный план — мы победим их не пролив ни капли крови! Ты в меня веришь, ма? Ты со мной?! Рита тяжело вздохнула и протянула к нему руки.

— Я верю в тебя, Витан. Конечно, я с тобой.

Большое зеркало, расположенное во всю ширину и длину стены отразило двух девушек. На вид они почти не имели разницы в возрасте, но отличались внешне настолько, словно вода и огонь. Одна из девушек шатенка, с нежной золотистой кожей и яркими сиреневыми глазами, сидит на высоком стуле за туалетным столиком, а другая, ослепительная блондинка с золотыми кудряшками, вооружилась расческой и нежно проводит ею по каштановым волосам сестры.

— Маняша, ты красавица. Даже не смей в этом сомневаться. Твои волосы настолько прекрасны, что я просто зеленею от зависти. Произнесла девушка с расческой и подняла локоны сестры вверх, закручивая их в своеобразный узел и подхватывая шпильками с разных сторон.

— Да, конечно. Так уж и зеленеешь? Тебе грех жаловаться — натуральная блондинка, предмет зависти всех одноклассниц, взявшая титул королевы красоты школы, завидует старшей сестре — серой мышке? Марианна улыбнулась Кристине через зеркало.

— Не прибедняйся, Маняшка, ты свои глаза видела? Никогда не ввстречала такого удивительного сиреневого оттенка, когда ты была маленькая я часто спрашивала у мамы не украла ли ты этот цвет с нашей сирени под домом. Ты высокая, а я коротышка — вся в маму. От горшка два вершка и подиума мне не видать как своих ушей.

— Можно подумать ты хочешь быть манекенщицей?

— Нет, конечно, но когда вижу этих высоких, длинноногих красавиц становится обидно. Ух, везет тебе — ты теперь совершеннолетняя, а мне еще год в школе учиться — надоело. Вот ты, куда поедешь в этом году? Марианна пожала худенькими плечиками.

— Никуда, мне и здесь хорошо. Буду поступать в университет.

— Ну, ты даешь! Я бы в Таиланд укатила или Африку… Марианна засмеялась:

— Ага, так и представляю тебя в Новой Гвинее, танцующей у жертвенного костра с папуасами. Кристина прыснула со смеху, ловко накрутила волосы сестры горячими щипцами и вдруг выронила их из рук, обожглась, но даже не охнула от боли. Кристина быстро обернулась к сестре.

— В чем дело? Кристина подняла глаза на именинницу и ее светло — зеленые глаза странно блеснули, затем погасли и наполнились страхом.