Когда я встретил ее, мне просто снесло крышу, но последние три недели она избегает меня. И, вместо того, что бы понять этот легкий намек, я намереваюсь умолять ее, как последний неудачник.
Да, он просто жаждал вывалить все это перед Мистером Совершенство, хотя тот и был его хорошим другом.
Рейдж покатал леденец во рту.
— Скажи мне вот что. Почему ты так трахаешься со своей одеждой, приятель? Ведь твой член все равно болтается без дела. Я же вижу, как ты постоянно отшиваешь женщин в баре. Ты что, хранишь себя для брака?
— Да. Так и есть. Связал себя узлом до тех пор, пока не пройду к алтарю.
— Да ладно. Мне, правда, интересно. Ты для кого-то себя бережешь?
Ответом была лишь тишина, и вампир мягко рассмеялся.
— Я ее знаю?
Бутч прищурился, размышляя, станет ли разговор короче, если он просто будет держать рот на замке. Вероятно, нет. Если уж Рейдж начал что-то, это будет продолжаться до тех пор, пока сам же Рейдж не решит, что это закончено. Убивал он по тому же принципу.
Рейдж сочувственно покачал головой.
— Она хочет тебя?
— Это мы сегодня и выясним.
Бутч проверил наличные у себя в кошельке. Шестнадцать лет работы в уголовной полиции не принесли ему дохода, о котором можно было бы говорить. А теперь, когда он был связан с Братством? У него было столько денег, что он просто не успевал их тратить.
— Тебе повезло, коп.
Бутч посмотрел на него.
— Как это понимать?
— Мне всегда было интересно, каково это — найти достойную женщину и жить вместе с ней.
Бутч рассмеялся. Парень был секс-богом, эротической легендой собственной расы. Ви рассказывал ему истории о Рейдже, которые передавались из поколения в поколение в старые добрые времена. Мысль о том, что он хочет остепениться, казалась абсурдной.
— Окей, Голливуд, в чем здесь подстава? Давай, начистоту.
Рейдж вздрогнул и отвел взгляд.
Святой ад, да он серьезно.
— Эй. Послушай. Я не имел в виду…
— Не, все в порядке. — На его лице снова появилась улыбка, но глаза потускнели. Он прошелся к мусорной корзине и выкинул палочку от леденца. — Ну, теперь мы уже можем выбираться отсюда? Я устал ждать вас, мальчики.
* * *
Мэри Льюс заехала к себе в гараж, заглушила мотор Сивика[12] и уставилась на лопаты для уборки снега, висящие на крюках прямо перед ней.
Она устала, хотя день выдался не особо трудный. Ответы на телефонные звонки и регистрация бумаг в юридическом офисе нельзя было назвать тяжелым бременем. Так что для ее изнеможения не было никаких веских причин. Но, может быть, в этом-то и дело. Она медленно угасала от нескончаемой рутины. Возможно, стоило снова вернуться к детям? В конце концов, именно этой работе ее и обучали. Именно ее она и любила. Она давала ей силы. Занимаясь со страдающими аутизмом детьми, помогая им найти способы общения с окружающим миром, она получала самые ценные награды, как личные, так и профессиональные. И двухлетний отпуск был не ее выбором. Может, стоит снова позвонить в центр, вдруг у них есть работа для нее? Даже если и нет вакансий, она могла бы поработать волонтером, пока не найдется что-то стоящее.
Да, завтра она именно этим и займется. Нет причин ждать.
Мэри взяла сумочку и выбралась из машины.
Когда гаражная дверь поехала вниз и закрылась, она обошла дом, чтобы забрать почту. Просматривая счета, она вдруг остановилась, чтобы принюхаться к прохладной октябрьской ночи. Осень смела остатки лета еще месяц назад, и перемена времен года принесла с собой холодный канадский ветер. Она любила осень. И северная часть Нью-Йорка по праву могла гордиться ею. Колдвел — город, в котором она родилась и, скорее всего, умрет — находился всего лишь в часе езды от Манхеттена, так что технически он мог считаться частью Нью-Йорка. Разделенный надвое рекой Хадсон, Колди, как его называли местные, был среднестатистическим городом Америки. Состоятельные районы, бедные районы, грязные районы, нормальные районы. Магазины Уал-Март[13] и Таргет,[14] Макдональдсы. Музеи и библиотеки. Все более популярные пригородные торговые центры. Три больницы, два общественных колледжа и бронзовая статуя Джорджа Вашингтона в парке.
Она запрокинула голову и посмотрела на звезды, думая о том, что ей никогда не придется покинуть это место. Она не знала причины. Было ли это связано с преданностью? Или с трудностью переезда?
Может быть, это и есть ее дом, подумала она, направляясь к парадной двери. Мэри решила въехать в переделанный амбар, стоявший на границе старого фермерского хозяйства, через пятнадцать минут после того, как прошлась по нему в компании агента по недвижимости. Внутри он был маленьким и уютным. Он был… таким прелестным.
И она купила его четыре года назад, сразу после смерти матери. Ей тогда было необходимо что-то прелестное, вкупе с полной сменой обстановки.
Ее новый дом полностью отличался от дома ее детства. Лакированный деревянный пол здесь был цвета меда. Мебель от Крейт и Баррел,[15] вся новая, ничего старого или поддержанного. Ворсистые ковры были сделаны из сизали[16] и обрамлены замшей. И все это: от покрывал до занавесок, от пола до потолка — было сливочно белого цвета. Отвращение к темноте стало ее лучшим декоратором. Да и потом, если все эти цвета были вариациями бежевого, то вещи сочетались друг с другом, так ведь?
Она бросила ключи и сумочку на кухне и взяла телефон, который сообщил ей:
У вас есть… два… новых сообщения.
— Привет, Мэри, это Билл. Слушай, я думаю, что воспользуюсь сегодня твоим предложением. Если бы ты смогла заменить меня сегодня на часок, это было бы здорово. Конечно, если ты свободна. Еще раз спасибо.
Биииип. Она удалила сообщение.
— Мэри, вам звонят из офиса доктора Дэлии Крос. Мы бы хотели, что бы вы приняли участие в программе диспансерного наблюдения. Пожалуйста, перезвоните нам и подтвердите расписание. Мы обеспечим все необходимое. Спасибо, Мэри.
Мэри опустила телефонную трубку.
Дрожь начала пробираться по ее телу снизу вверх: от коленей к бедрам, — затем охватила желудок. Мэри побежала в ванную.
Диспансерное наблюдение. Обеспечим все необходимое.
Она вернулась, подумала Мэри. Лейкемия вернулась.
— И что, черт возьми, ты собираешься сказать ему? Он будет здесь через двадцать минут!
Мистер О оглядел скучающим взглядом своего истеричного партнера, думая, что если лессер[17] и дальше будет подпрыгивать вверх-вниз, то сможет претендовать на звание «пого-стик».[18]
