— Не знаю, понравится ли она вам, — произнес он.
— Мы уезжаем отсюда, — объявила мама. И снова повисла тишина. Папа был прав — сперва детям это действительно не понравилось.
— Но ведь здесь живут все мои друзья, — нарушила молчание Луиза.
Уильям ничего не сказал, но его рот сердито скривился.
Рози тоже почувствовала неожиданную ярость. Ей так нравилось в этой школе и совсем не хотелось менять ее. Еще неизвестно, как отнесутся к ней на новом месте. Сердце бешено заколотилось.
— Все будет хорошо, — произнес папа, но теперь его голос звучал совсем не так уверенно, как несколько минут назад.
— И куда же мы переедем? — спросил Уильям.
— В деревню. То есть в старый дом, стоящий на отшибе, — ответила мама.
Дети переглянулись. Ну конечно, поэтому машина вчера и была в грязи. Но почему родители даже не посоветовались с ними? Напряжение стало ощущаться еще сильнее.
— Но вы, наверное, еще не купили его? — осведомилась Рози с надеждой.
— Мы купим его на мое пособие, — сказал папа. — Он невероятно дешевый, потому что требует основательного ремонта и находится довольно далеко от города. Думаю, агентство по продаже недвижимости с радостью избавится от него.
«Ну вот, все хуже и хуже», — подумала Рози.
— В общем, мы поселимся в этом доме, займемся огородом и будем искать новую работу, — продолжал отец.
После недолгого молчания Уильям подытожил:
— Просто ужас какой-то. Мне не хочется туда ехать.
Девочки промолчали, хотя в душе были согласны с ним.
— По-моему, нам выбирать не приходится, — сказал папа. — Мне не найти другую работу в городе. Мама еще может взять что-нибудь на дом, а я нет. Мы не сможем платить за нынешнее жилье, если у меня не будет хорошей зарплаты, и нас выгонят на улицу. Поэтому нужно предпринять хоть что-то. Ну что, теперь согласны?
Дети молчали. Они понимали его правоту, но никак не хотели соглашаться.
— А где это? — спросила Рози.
— В шестидесяти километрах отсюда, — ответила мама. — В окрестностях красивого старинного городка Грейт-Марстон. У нашей будущей усадьбы есть даже собственное название — Дайсон-коттедж.
— Как жаль, что Дайсоны оттуда уехали, — пробурчал Уильям.
— Не валяй дурака! — прикрикнула мама. — Мы должны поддерживать друг друга. Разве папа нарочно бросил работу?
— Стоит вам только увидеть этот дом, как вы тут же измените свое мнение, — сказал отец.
Рози огляделась по сторонам. Луиза, опустив голову, уставилась в тарелку, хотя перед этим отодвинула ее. Уильям молча принялся за еду с таким видом, будто курятина с цветной капустой и картошкой были тюремной баландой.
Уильяму еще не исполнилось десяти лет. Он был коренастым и обладал красивыми волосами. Все говорили, что мальчик пошел в маму. В эту ночь, лежа в постели, Рози думала о нем. Переезд наверняка дастся брату очень тяжело. Друзья, футбол, компьютерные игры — все это останется здесь, вдали от нового жилища.
Луизе было всего семь. Она пошла в папу — каштановые волосы, серые глаза. По прошествии первого шока для нее все будет значительно проще, чем для Уильяма. Но неизвестно, как она воспримет большой ремонт, который им предстоит на новом месте.
А как сама Рози относилась к переезду? Она знала, что это вынужденная мера. Родители постоянно просматривали объявления, висевшие на заборах. И хорошая жизнь кончилась задолго до сегодняшнего дня. Семьи многих ее школьных товарищей также переживали не лучшие времена. Но неужели это выход из положения?
Еще неизвестно, насколько сохранился Дайсон-коттедж. У папы были золотые руки, и он сам занимался в доме мелким ремонтом. Мог и заштопать крышу, и починить водопровод. С электропроводкой справлялся в два счета. Но капитальный ремонт старой развалины — это совсем другое дело. Может быть, им даже всем вместе не осилить.
В отличие от Уильяма и Луизы, засыпая в эту ночь, Рози не сожалела о том, что придется оставить, а переживала о том, что их ожидает впереди.
Самой Рози было уже двенадцать, и она сильно вытянулась. Ее волосы были темными, а глаза почти что черными. И она совсем не походила на родителей. Почему? Да потому, что была приемным ребенком. Девочка знала об этом с самого раннего детства и никогда не забывала. Дело в том, что папа с мамой прожили вместе целых семь лет, а детей так и не нажили. Тогда они обратились в агентство по усыновлению и вскоре получили трехмесячную Рози. Она не знала, кем были ее настоящие родители.
Впрочем, это было не важно — девочка нашла маму с папой, и они нашли себе дочку. Вместе с ними Рози сказала первые слова, начала ходить и воспринимала их как свою настоящую семью, хотя позже у них появились собственные дети. Сперва Уильям, потом Луиза. И всех стали растить вместе — двоих родных детей и одну приемную дочку. Но Рози любили не меньше, чем остальных. Она выделялась лишь тем, что была старшей.
И даже засыпая в эту ночь, девочка думала о том, что нужно заботиться о братишке и сестренке.
***
Но переезд состоялся лишь через два месяца. Папа все никак не мог разобраться с предприятием и получить свое пособие. К тому же, поскольку в Дайсон-коттедже уже много лет никто не жил, пришлось улаживать кучу формальностей. Кроме того, нужно было продать свой прежний дом. Родители опасались, что сделать это будет труднее всего, но им повезло. Покупатели нашлись сразу же и согласились на предложенную цену. Все утряслось через два дня после начала летних каникул.
Дети впервые увидели Дайсон-коттедж только в день переезда. Уильям и Луиза не захотели побывать там заранее, и Рози сказала маме, что не стоит их заставлять.
— Пожалуй, ты права, — ответила та. — Им будет тяжело расставаться с друзьями. Они еще слишком чувствительны. Между нами говоря, если дети увидят дом раньше времени, то ни за что не захотят туда переселяться.
От этих слов Рози еще сильнее разволновалась и не могла заснуть всю ночь.
* * *
Из-за предстоящего ремонта вещи отвезли не в Дайсон-коттедж, а на склад. Все, что было нужно на первых порах — надувные матрасы, спальные мешки, баллоны с газом, плита и керосиновые лампы, — поместилось в прицепе.
И вот наконец папа завел мотор, и они тронулись в путь. Рози смотрела на все уменьшавшийся дом, в котором прошла вся ее жизнь. По лицу Луизы бежали слезы, а Уильям изо всех сил пытался сдержать их.
Всю дорогу ехали молча. Вокруг потянулись старинные улочки Грейт-Марстона, но никто не подумал восхищаться чудесными видами. Молчание сохранялось и тогда, когда папа затормозил у агентства по продаже недвижимости, чтобы получить ключи от нового жилища. После того как они покинули город и съехали с шоссе на разбитую проселочную дорогу, напряжение еще больше усилилось. И вот папа остановил машину. Мама вылезла и открыла старые покосившиеся ворота. Машина поехала через поле, напоминавшее дикую прерию, и атмосфера накалилась до предела.
