— Что-то мне это все напоминает. Только вот - что? Проклятый маразм!
Он потянулся, посмотрел в потолок, полистал Codex.
— Ах, точно! Ты оживил меня, и теперь один из нас определенно угаснет, - дед бросил косой взгляд на дрожавшего Пита. - И не нужно быть особым пророком, чтобы понять - кто.
Георг поднялся, сгреб бледного до синевы парнишку в охапку и отнес на диван. Подложил подушку, укрыл пледом. Вернулся к столу, быстро собрал тарелки, поправил сбившуюся скатерть. Пит следил за ним сквозь пелену слабости и тошноты, лежавшая под щекой рука была холодной, как камень, зубы отбивали дробь.
Потом дед сел на краешек дивана и сказал:
— Не делай так больше.
Его сухая рука коснулась лба мальчика, и тот потерял сознание.
***
Очнулся Пит на следующий вечер. Слабость прошла, он чувствовал себя так хорошо, что это могло означать только плохое. Отбросив одеяло, парнишка вскочил, заметался по квартире. Деда не было.
Натянув кроссовки, он выбежал на улицу, пересек двор и припустил по тротуару. До приморского кладбища было две остановки на пятнадцатом, но Пит не ездил на автобусах. Не то, чтобы боялся, нет. Просто не ездил.
У ворот мальчишка на минуту притормозил отдышаться, и снова понесся - между строгих клумб, по присыпанным песком дорожкам.
Одинокая могила без надгробия снова стала аккуратным холмиком с едва заметной вмятиной от отсутствовавшей таблички. Все было по-прежнему, кроме зловещего вида черного пса с горящими глазами. Помахивая облезлым хвостом, кобель прогуливался по истоптанной траве.
— Хорошая собачка, - неуверенно сказал Пит.
Пес зевнул, демонстрируя великолепные клыки. Из пасти повеяло мерзлым смрадом - главным признаком нежити.
— Кис-кис, - еще неувереннее произнес мальчик, и был вознагражден низким, неприятным рычанием.
Пит смутно помнил, что некромант может приручить баргеста, даже помнил страницу в книжке с витиеватой гравюрой, но кроме обрывочной фразы "..падок на сырое мясо..." в голове ничего не находилось. Осторожно пятясь от щерившегося пса, он выскочил за кладбищенскую ограду и побежал к ближайшему магазину.
В гастрономе сырого мяса не оказалось, и Пит свалил в тележку целый набор из колбас, сосисок, сарделек и копченостей всех видов. Кассирша глянула на изможденного русоволосого мальчишку с удивлением, присмотрелась внимательнее, вздрогнула.
— Спасибо, тетя Эдит, - сказал Пит, рассовывая сдачу по карманам.
Сгреб покупки в пакет и поспешил обратно к кладбищу.
Возле могилы он вывалил все на землю, достал перочинный ножик и принялся кромсать мясные изделия. Порезал палец, зашипел.
— Кушать подано, ваше собачество, - сказал Пит, разложив копчености на пакете.
Баргест равнодушно принюхался, потянулся. Снова повел носом, одним прыжком очутился возле колбасы, но, проигнорировав угощение, скакнул к застывшему от ужаса мальчишке.
— Славный песик, - произнес тот дрожавшим голосом.
Ледяное дыхание коснулось его шеи, он зажмурился, и вдруг почувствовал, как собачий язык лижет его окровавленную ладонь. Открыв один глаз, Пит увидел, что адский пес сидит у его ног и умильно виляет костистым, похожим на грязноватую метлу, хвостом.
— Рядом! - важно приказал мальчик, и баргест покорно затрусил следом за ним.
Через пару часов, когда совсем стемнело, Пит был готов к ритуалу. Он встал над могилой, протянул руки и заговорил:
— Темными тропами, светлыми путями...
...На этот раз воскрешенный очнулся в квартире. Пошевелился, поморгал - и обнаружил, что сидит за кухонным столом. Пит стоял у плиты и деловито жарил котлеты, у его ног юлил баргест, выпрашивая мясные обрезки.
— Ах ты, предатель, - пробормотал Георг и профилактически шлепнул пса по тощему заду.
Тот заворчал и спрятался под раковину, обижено кося оттуда огненным глазом.
— Дедушка! - обрадовался Пит. - Сейчас будем кушать!
— Кушать?! Я уже сыт по горло - тобой и твоими фокусами!
— Погоди...
— Когда ты уже успокоишься? Тебе вчерашнего дня было мало? Чуть коньки не откинул!
Пит выключил газ и вытер руки вышитым куском черной парчи явно похоронного происхождения.
— Я все предусмотрел!
— Думаешь, мне так весело скакать туда-сюда из гроба в гроб? Дай мне покой!
— Дед, ну послушай!
Старик вилкой подцепил котлету прямо со сковородки и сказал:
— Послушаю, отчего бы не послушать. Благо - время позволяет. Еще пара часиков есть до того, как ты свалишься замертво.
— Не свалюсь! Я по аптекам прошелся, по магазинам, - затараторил Пит. - Накупил всякого, должно помочь.
Жестом фокусника он вытащил из-под стола корзинку, доверху набитую пучками трав, лекарствами, упаковками витаминов, пачками кофе, банками с тонизирующими напитками. Часть коробочек была раскрыта, плитки шоколада ополовинены.
— Что это? - близоруко прищурился Георг. - Маралий корень?
— И он тоже. Бодрящее, поднимающее тонус, укрепляющее жизненную силу... Я уже принял всего по чуть-чуть.
— Ты бы еще стены в оранжевый цвет выкрасил.
Пит вскинулся.
— А что? Помогает?
— Ага. Не хуже остальных твоих... снадобий. Примерно как лечить перелом, обматывая руку нарядной ленточкой: толку никакого, зато хоть приятно.
— Но, может...
— Не может. От этого нет спасения. Покушаю - и пойду обратно, помирать, - он потянулся к горчице. - Не понимаю, на что ты надеялся? Найти абсолютный оживлятор и прославиться в веках? Пит Путеводный - звучит неплохо.
Некоторое время стояло молчание. Георг терзал пятую котлету, Пит сидел на табурете, невидяще глядя на чирикавших за окном воробьев. Слабость подступала волнами - то накатывала, то отпускала. Цокая когтями по линолеуму, нему подошел пес, калачиком свернулся у ног.
— Не понимаю, как ты мог умереть так внезапно? - неожиданно зло и сердито заговорил паренек. - Ты же был здоров.
Взгляд Георга был пустым, непроницаемым.
— Старость, понимаешь ли. Сердце поизносилось, легкие. А печень... Про маразм я, кажется, уже упоминал?
— Неправда! Ты еще крепкий, бодрый!
— Был бодрый, - поправил дед, вставая.
— Ты не имел права оставлять меня одного!
— Скотина я эгоистичная, - покаянно согласился Георг.
С далеко не старческой быстротой он выпорхнул из кухни и, прежде чем Пит успел опомниться, заклинил дверь снаружи шваброй и стулом.
— Деда, пусти!
— Как же. Еще побежишь меня снова выкапывать.
Загремели ключи, и Пит остался наедине с похрапывавшим псом.
***
Выбраться из квартиры пареньку удалось только под утро. Защелкнув на шее баргеста новый ошейник с поводком, он побрел к кладбищу, гадая, что на этот раз изобрел дед, чтобы помешать воскресить себя.
