— Привет, Уилл. Я верно расслышал? Ты берешься за ту… как там ее зовут? Короче, за ту даму, которая по радио с мертвецами общается?
Уилл резко остановился и, сдвинув брови, хмуро взглянул на Стефана.
— Ее зовут Хелен Кореи, Стеф. И она вовсе не общается с мертвецами. Она лишь прикидывается, будто общается с мертвецами, и получает за это деньги от людей, которые и без того за свою жизнь достаточно хлебнули горя. Знаешь, как это называется? Это называется мошенничество.
— А, брось, приятель, — отмахнулся от него Стефан. — Наверняка ты этого знать не можешь. Я как-то слушал ее по радио. Не сказал бы, что тоже готов платить ей за это деньги, но звучит все чертовски по-настоящему.
Уилл усмехнулся и покачал головой.
— Все и должно звучать по-настоящему. Если бы все так не звучало, никто бы ей и цента не заплатил. Между прочим, уйма народу считает, что профессиональная борьба — это тоже по-настоящему.
Спортивный журналист побелел.
— Ты хочешь сказать, что профессиональная борьба — тоже мошенничество? Может, ты еще скажешь, что Деда Мороза не существует?
У секунды три Стефану удалось сохранить серьезную мину, после чего они оба расхохотались. Затем Уилл пошел дальше к угловому кабинету, а намеренный нешуточно поработать Стефан воткнул себе в уши заглушки.
Дверь кабинета Теда Грина была открыта. Сегодня главный редактор щеголял коричневым костюмом и ярко-желтым галстуком. К его уху была прижата телефонная трубка. Уилл по контрасту носил скромную рубашку и черные ботинки, а также неизменные синие джинсы. Он сильно сомневался в том, что Теду по должности требуется облачаться в костюм. С другой стороны, Уилл представить себе не мог, чего ради человек станет напяливать на себя костюм, если это ему не требуется. Пожалуй, это была одна из бесчисленных загадок жизни.
Остановившись у самого порога, Уилл постучал по дверному косяку. Тед оторвал глаза от столешницы, кивнул и поднял указательный палец в знак того, что Уиллу придется немного подождать. Несмотря на сорок семь лет и порядочную лысину, редкая худоба и яркие голубые глаза придавали главреду слегка мальчишескую внешность.
— Привет, Уилл, заходи, — сказал Тед, вешая трубку. Одной рукой он манил Уилла к себе, однако его глаза блуждали по всему помещению редакции. — И закрой дверь, если не трудно.
Все выдал тот факт, что Тед не смотрел Уиллу в лицо, пока тот входил в кабинет. Лишь после того, как Уилл закрыл дверь и уселся в кресло напротив главного редактора, Тед сподобился посмотреть ему в глаза. К тому времени Уилл уже все прикинул.
— Ты подобрал нового редактора для «Стиля жизни». И это не я.
Тед аж передернулся. Он был хорошим руководителем. Достаточно жестким, когда речь шла о работе, но в то же время вполне справедливым и в своем роде симпатичным. Однако Тед катастрофически не умел сообщать людям плохие новости.
— Ты чертовски классный автор, Уилл. Я тебе сто раз это говорил. И это всегда останется правдой. Но когда приходится принимать подобные решения, в дело вступают другие факторы и, знаешь…
— Кому ты отдал эту должность?
Тед рассеянно взял со стола карандаш и постучал им по подлокотнику. Затем откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Уилла.
— Ларе Заэнски.
Уилл пробурчал себе под нос какое-то ругательство. Будь это кто угодно другой, все было бы далеко не так скверно. Лара была превосходным командным игроком, приличным автором, но что касалось самой механики работы редактора отдела «Стиль жизни», то у нее попросту отсутствовал всякий художественный вкус. Суждения Лары об искусстве, по твердому убеждению Уилла, не стоили кучки собачьего дерьма. Однако она в обязательном порядке ставила все точки над «i» и все черточки над «t», а также всегда железно справлялась с крайними сроками. Другими словами, представляла собой идеальный управленческий материал.
— Черт возьми, Тед, — прошептал Уилл.
— Пойми, Уилл, тебе всего двадцать восемь. Не торопись. Поработай над некоторыми своими перегибами и…
Уилл резко вскинул голову и прищурился.
— Над какими еще перегибами?
Тед закатил глаза. Он явно терял терпение.
— Нечего со мной в игрушки играть. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Твой возраст, понятное дело, тоже стал важным фактором, но по меньшей мере половина причины, почему ты на сей раз не получил эту должность, заключается в том, что ты сам превратил себя из журналиста в эксцентрика. Пойми, Уилл, ты непредсказуем. Возможно, это было бы не так уж плохо для криминального репортера, но ведь речь идет о «Стиле жизни».
— Между прочим, Тед, я получал награды за свою работу. Печатался в журнале «Пипл». А что в резюме у Лары?
Главный редактор жестко на него посмотрел. Всю его сдержанность теперь как ветром сдуло.
— Начнем с того, Уилл, что она получила эту должность.
Скрипя зубами, Уилл отвернулся.
Тед вздохнул.
— Уилл, ты только посмотри на те статьи для «Стиля жизни», которые ты написал за время своей работы в газете. По меньшей мере четверть из них имеет оккультную направленность. Медиумы. Телепаты. Ведьмы. — Тут редактор выдержал паузу. — Вампиры, Уилл. Ты писал про вампиров.
Утомленный разговором, Уилл, заерзал в кресле, поудобней там располагаясь. С его точки зрения этот самый разговор повторялся слишком уж часто.
— Черт возьми, Тед! Я делал рассказы про медиумов и телепатов с тем, чтобы развенчать их лживые заявления. Я сотрудничал с Государственным бюро содействия бизнесу, чтобы разоблачать мошенников и возвращать обманутым людям их деньги. Я писал статьи про «викку», современную религию, состряпанную так называемыми ведьмами. И делал я это главным образом потому, что пытался втолковать людям отсутствие всякой реальной разницы между ними и теми тошнотворными старухами с метлами и в остроконечных колпаках. Что же касается вампиров, то та статья была про ритуалы, проводимые людьми, которые либо действительно верят в то, что они настоящие вампиры, либо прикидываются, что верят. Эти люди очень славно проводят время, Тед. Они режут друг другу вены и пьют кровь. Этим ритуалам посвящаются специальные вечеринки. Крупные вечеринки, Тед. И они проводятся по всей стране, о чем тебе наверняка было бы известно, если бы ты потрудился реально прочесть хотя бы одну из тех статей, про которые ты толкуешь. Да, верно, я признаю, что при одной мысли о том, что люди верят в подобную чепуху, у меня кошки по сердцу скребут. И всякий раз, как я вижу этот подлый обман, я пытаюсь пролить на него немного света. Хочешь знать, почему? Отлично. Я тебе расскажу. Моя бабушка потеряла все свои сбережения, отдав их шарлатанке, которая якобы помогала ей общаться с моим покойным дедушкой. Скажешь, это личная причина? Да, конечно, личная. Но это не делает ее менее весомой. Кто-то должен развенчивать шарлатанов, Тед. Так почему это делает меня эксцентриком? Что здесь такого эксцентричного?
