Все мячи предварительно осматривались FIFA, международной федерацией футбола. Каждый мяч создавался по общепринятым стандартам правил производства.
— Думаю, внутри мяча кто-то есть, — Судья приложил к нему ухо. — Прислушайтесь.
Игроки передавали мяч друг другу, как только слышали, что внутри что-то бултыхается.
— Да он полон, — хихикнул один из игроков, прежде чем у него выхватили мяч.
— Дайте-ка мне нож, — любопытство судьи восторжествовало над логикой. — Я разрежу его. Там может быть бомба!
В толпе же, пухлый малыш не отрываясь смотрел на действо, облизывая леденец на палочке в более ускоренном темпе. Прилив волнения пробежал по его венам, словно саундтрек из фильма «Челюсти»: Дам-дам, дам-дам. Тарараааааа! Приближалось нечто зловещее. И ему это нравилось.
— Это и есть сюрприз, Мамочка? — спросил мальчик.
Мамочка, которая выглядела, словно вдова на похоронах в своих темных очках, ничего не ответила.
— Что в мяче, Мамочка! — потребовал мальчик.
Она лишь стиснула ладошки сына в качестве гарантии, и продолжила наблюдать за происшествием на поле.
Каким-то образом, прямо после того, как мяч был разрезан на две половинки, игроки начали разбегаться во всех направлениях. Судья, которому пришлось разрезать мяч, убежал первым. Он бежал, словно безумный цыпленок, испугавшись яйца, в котором он только что сидел. За ним последовали остальные игроки. Они не смогли больше смотреть на ту ужасную вещь, что лежала внутри мяча. Большинство игроков бежали с поля куда глаза глядят, в панике пытаясь безуспешно найти выход, будто по замкнутому кругу. Волны паники, словно шторм заполонили стадион, — впрочем, еще больше стимула для мальчика с леденцом и его таинственной матери.
— Что в мяче? — вопрошала толпа, сладостный ужас притаился на кончиках их языков, паника сквозила в их взглядах. — Это и есть сюрприз, так ведь? — Мальчик готов был потерять сознание от возбуждения.
Мамочка кивнула. Тонкий, едва заметный намек улыбки изогнул ее губы.
На поле остался всего лишь один игрок. Игрок номер четырнадцать. Футболист, казалось, был парализован от страха. Он опустился на колени и поднял то, что находилось внутри мяча. Держа это, он посмотрел на вещь немного. Наклонил голову вправо — влево, изучая что же такое он держит на самом деле. Он не понимал, почему такое вообще положили внутрь мяча. Кто был способен на столь жуткий поступок?
Оператор, не смотря на свой страх, медленно приблизился к игроку, пытаясь заснять это ужасное происшествие, которое позднее останется в памяти целого мира. Игрок номер четырнадцать поднял вещь на камеру.
— Это же…., - произнес игрок. Что бы это ни было, оно сочилось свежей кровью.
Пухлый мальчик из-за толпы не расслышал, что сказал игрок. Его мама передала ему бинокль. Мальчик направил его на игрока с ужасной вещью в руках. Наконец, он увидел это. Увидел то, что было в мяче. Голова. Человеческая голова, которую затолкали внутрь футбольного мяча всего пару минут назад.
— Это голова ребенка! — воскликнул мальчик.
Люди в толпе начали терять сознание. Остальные разбежались, будто утки, расталкивая друг друга, по направлению к заветной двери выхода.
— Умница. — Мать похлопала его по спине, не двигаясь с места. Казалось, люди в панике старались избегать их и пытались обежать их по кругу. — А теперь будь пай-мальчиком и скажи людям в толпе, что написано на лбу у этой головы, — приказала она ребенку.
Поменяв угол обзора, мальчик теперь увидел игрока, который дрожал, вцепившись руками в мяч, показывая его на камеру; его взгляд был наполнен ужасом.
В это самое мгновение, паника достигла апокалипсического уровня, в толпе началась давка от страха и потребности убежать со стадиона. Игрок по-прежнему держал мяч дрожащими руками, показывая всему миру слова, написанные на голове. Мальчик улыбнулся от уха до уха, прочитав их. Для него, действо было преисполнено красоты, и он был рад. После того, как он увидел мертвую девушку в Университете Оксфорда на прошлой неделе, все стало еще более увлекательным. Мальчик увидел свое отражение в очках матери, та кивнула. Он отшвырнул бинокль, лизнул леденец напоследок и закричал во всю глотку:
— Хотите знать, что написано на лбу головы мертвого ребенка? — закричал он, в то время как все убегали со стадиона. — «Отрубить им головы!»
Палата Алисы, Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд
Прошло шесть дней с тех пор, как я в последний раз видела Профессора Пиллара. Шесть дней с тех пор как Фабиола, Белая Королева, навестила меня прямо в палате и открыла правду, что Джек Даймондс на самом деле Адам Джей Диксон. Шесть дней с тех пор как Чеширский Кот завладел душой Оджера, навестил меня, а затем ускакал прочь, насвистывая обо мне безумную песенку. Шесть невозможных дней изоляции, делая вид, что ни одно из событий прошлой недели не произошло.
Когда Вальтруда спрашивает меня о Стране Чудес, я вскидываю бровь и отвечаю ей, что не понимаю, о чем она говорит. Когда она упоминает, что я якобы хотела спасать жизни в мире, за пределами лечебницы, я лишь отвечаю:
— Как я могу спасать жизни, когда как моя собственная жизнь нуждается в спасении?
Мне не нужно просыпаться с амнезией, чтобы притвориться, будто я безумна. Мне не нужны доказательства, чтобы знать, что Пиллар, Чешир, Белая Королева, Герцогиня и вся Война Страны Чудес лишь порождения моего одинокого девчачьего воображения.
После визита Чешира, самое нормальное, что остается сделать — признать безумие и сдаться на волю его последствиям. Даже если я не сумасшедшая, и все это произошло, мне лучше в это не верить. По крайней мере, я больше не даю Вальтруде поводов для того, чтобы отправить меня обратно в мучительную Мухоморню. Поверьте мне, жизнь без шоковой терапии менее болезненна.
Я отметила каждый из шести дней на стене, среди кровавых разводов, которыми была покрыта стена палаты еще до меня. Шесть перпендикулярных полос, вырезанных моими коротенькими ногтями, словно я женская версия Графа Монте Кристо нахожусь в неведении, преданная и заточенная в темнице на далеком острове.
«Я не могу вернуться в прошлое, потому что вчера я была кем-то другим».
Я продолжаю недоумевать, о каком вчера идет речь: обо мне и моих галлюцинациях про Пиллара с кальяном в своей ВИП — палате; или обо мне еще до того, как я убила своих друзей в автобусной аварии. Время от времени, я провожу кончиками пальцев по татуировке. Я делаю это нежно и заботливо. Я боюсь, что стоит потереть ее посильнее, и Монстр из Страны Чудес откликнется на мой зов. Не думаю, что вам известно, на что способен Монстр Страны Чудес. Со всем моим притворством, что ни одно из безумств прошлой недели не происходило на самом деле, лишь одно остается для меня самым реальным: которое никогда не перестанет пугать меня и без конца становиться моим кошмаром.
