Все началось с того, что я зажмурилась от ярких бликов, играющих на стекле. Мимо автобуса с бешеной скоростью мчались разноцветные «легковушки». На их блестящие крыши, окна и крылья падали солнечные лучи, которые играли на стеклах машин маленькими непоседливыми «зайчиками». Но мне ни разу в жизни не приходилось видеть картину, которая была нарисована не красками, а бликами.
Передо мной появилась какая-то непонятная маска. Наравне с автобусом ехала темно-синяя иномарка с тонированными стеклами. Остановившись перед светофором, эта красавица засверкала под солнечными лучами, и на стекле появилось чье-то страшное отражение, напомнившее мне маскарадную маску. Если бы я собственными руками сделала подобную маску из белого картона, то она означала бы только одно – смерть.
Блики расположились так, что я увидела огромные раскосые глаза, прямой нос и злобно улыбающийся рот. На миг мне показалось, будто это страшное отражение дернулось, и от этого глаза немного сузились. Такое выражение обычно появляется на лицах людей, которые внимательно к чему-то присматриваются, а в душе хранят надежду причинить зло объекту своего наблюдения.
– Нет, мне это только кажется, – сказала я самой себе вслух.
Проходящая мимо кондуктор покосилась на меня, подумав, наверное, что я еще не проснулась и поэтому болтаю с утра всякую чепуху.
Желтый глаз светофора моргнул и погас. Загорелся зеленый свет, и синяя иномарка рванула вперед. Ее место занимали другие машины, и на окнах каждой из них появлялось это ужасное отражение. От него у меня холодели и без того замерзшие руки, и волосы под шапкой начинали медленно шевелиться.
– Вы ничего не видите? – не выдержав такого страха и напряжения, спросила я у моей старушки-соседки в смешном пуховом берете.
– Что, детка? – непонимающе переспросила меня вежливая бабуля. Ей явно хотелось мне помочь, но она не знала, что у меня стряслось.
Я поняла, что мне не услышать вразумительного ответа на мой бессмысленный вопрос. Никто, кроме меня, не замечал ничего подозрительного, поэтому я решила бежать из этого проклятого автобуса куда глаза глядят.
Приняв решение выйти на следующей остановке, я тут же остановилась. В голове пронеслось множество самых невероятных мыслей.
– А если Оно там? Сзади меня? – подумала я и вообразила, что позади действительно стоит какое-то худощавое существо с таким же злобным выражением лица, как у страшного отражения на стеклах машин.
Пока я стояла, закрыв глаза, чтобы не видеть зловещую «маску», автобус закрыл двери и поехал дальше. Да, теперь придется ехать прямо до школы.
По плечу постучали. Наверное, в этот момент я даже ростом уменьшилась. Никак не могла найти в себе силы, чтобы оглянуться. Оно там! Это существо преследует меня…
– Маринка! Спишь что ли?
От сердца моментально отлегло. Я в очередной раз за сегодняшнее утро перевела сбившееся от страха дыхание и посмотрела назад.
– Катя! Как я рада тебя видеть!
От изумления у Катьки даже лицо вытянулось. Мы уже несколько дней с ней не разговариваем. Поссорились из-за какой-то ерунды, я уже даже и не помню, из-за какой именно. Но сейчас я обрадовалась вредной Кате больше всего на свете.
– Марин, ты чего? – хлопая огромными, густо накрашенными ресницами, спросила одноклассница.
Я прикусила язык, поскольку наконец-то окончательно пришла в себя и решила, что этой сплетнице не нужно знать все мои мысли. Но вдруг противный писк, который я слышала несколько минут назад, возобновился. Я схватилась за уши и машинально посмотрела в окно, хотя при других обстоятельствах я бы ни разу в жизни больше туда не взглянула.
Звук резко оборвался, и маска исчезла. Но дело не в этом. Дело в том, как именно она исчезала.
Мы выехали на перекресток, и нас не обгоняла ни одна легковая машина. Это значит, что солнечные лучи не падали на окна проезжающих мимо машин. Но, несмотря на это, отражение не исчезло. Оно просто висело в воздухе! Потом начало медленно растворяться в воздухе: глаза еще больше сузились, а рот, наоборот, широко раскрылся. В этот момент мне показалось, что тонкий писк, который так назойливо раздражает мои уши, выходит именно из этого ужасного рта!
Это существо живое! И оно издает звуки, как бы говоря со мной на неведомом мне языке.
Я забыла про Катьку, растолкала ничего не понимающих пассажиров и выскочила из автобуса. Хорошо, что он как раз открыл двери на остановке. Мне повезло, так как это была моя остановка.
Катя догнала меня, схватила за руку и спросила:
– Марина, да что с тобой? Куда ты бежишь?
Я поняла, что выгляжу ужасно глупо, собрала свою волю в кулак и как можно непринужденнее ответила:
– Душно там очень. Воздуха не хватает, вот и выбежала.
– А теперь лучше?
В глаза Кати была неподдельная тревога. Не такой уж она и плохой человек. В конце концов, мы все не идеальные люди, в каждом из нас есть свои недостатки. Я дружелюбно посмотрела на нее и сказала:
– Пойдем. Со мной уже все в порядке. А то на физкультуру опоздаем.
Катя посмотрела на часы и обреченно вздохнула. Этого было достаточно для того, чтобы понять – мы опоздали, и торопиться уже бесполезно.
– Вот и хорошо, – как ни в чем не бывало сказала я, чтобы взбодрить и без того напуганную одноклассницу.
Идя рядом с ней, я подумала, что, наверное, мы снова подружимся. Да, раньше мы были очень хорошими, близкими подругами. Потом рассорились, как всегда, из-за пустяков, потом эта недавняя размолвка… Но теперь все позади. Я решила простить Катю и ее острый болтливый язычок и снова ходить к ней в гости и гулять во дворе.
Морозный воздух остудил мои пылающие щеки, и, наконец, я перестала боятся. На миг мне показалось даже, будто все это происходит во сне. Я проснусь, и все пройдет. Но окружающий мир и люди были слишком уж реальными, чтобы можно было усомниться в их истинном существовании.
Итак, я не сплю. Только что мне пришлось серьезно понервничать. Красная крышка гроба и отражение белой, мертвецкой маски в окне чуть не сделали из меня психопатку.
Мы с Катей не спеша шли по расчищенной дворниками дорожке, ведущей к школе. Я решила, что нам не стоит именно сейчас затевать разговор про нашу дружбу. И вдруг ни с того ни с сего я спросила:
– Кать, как на тебя действуют высокие звуки?
– Никак не действуют, – с недоумением в голосе ответила подруга. – Что, вчера много занималась? – А эта фраза уже была сказана с сочувствием. Катя, наверное, подумала, что я целый вечер не выпускала из рук скрипки и смычка.
– Да ты не думай, что я перетрудилась. Просто сейчас в автобусе я слышала такой отвратительный писк! Ты даже представить не можешь, до чего он был противный.
