На смотровой площадке было пусто. Затоптанный унылый пятачок почти расплавился от зноя, перила, казалось, вот-вот задымятся, а на белую майку Максима было больно смотреть. Ванька выклянчил камеру и пристроился к группе фанатов Витька, изучавших эскизы кумира. Да, Витек не блистал красноречием: все та же избитая пара имен, соединенных коротким и емким предлогом, все тот же цвет баллончика — кислотный купорос.
Экскурсовод тем временем вертела головой и щебетала заученный текст:
— Перед вами знаменитое Драконово ущелье. Чем оно знаменито? — спросите вы. Я отвечу — одной очень древней легендой. Легенда эта гласит, что испокон веков долину охраняет исполинский дракон, имя которому Улак (по местному Влас). В одной из карстовых пещер находится его обитель. Днем он спит и не любит, когда его тревожат.
— А от кого он охраняет долину? — вклинился Макс.
— Он охраняет вход в соседний мир.
— Хотите сказать, что древние знали о параллельных мирах? — рассмеялся Максим.
— Они не считали его параллельным, а называли просто Даг-Гар. Говорят, что пещера находится прямо под нами. Если посмотрите вниз, — экскурсовод шагнула к перилам, вытянула руку в сторону утеса, — то обнаружите гигантское углубление. Днем его не увидишь, а на закате, когда от скалы отражается солнце, можно заметить широкий проем, который открывает вход в тоннель. Добраться туда невозможно, потому что стена в этом месте отвесная. Многие пробовали спуститься туда по веревке, но безуспешно: глыба, нависшая над входом, закрывает путь сверху, а путь снизу перекрывает такой же отвесный уступ.
— Сплошной облом! — рассмеялся Максим.
— В качестве утешения могу предложить вам прогулку поверх лабиринта. Эта дорога идет вдоль побережья и, как говорят знатоки, — тут экскурсовод подмигнула Максиму, — повторяет рельеф одного из тоннелей.
— Затоптанного сотнями туристов! — произнесла я вслух.
Экскурсовод уколола меня неприязненным взглядом, подернула плечом и отвернулась.
Наша группа уже выстроилась в очередь на снимок: каждый хотел оказаться на фоне ущелья и, желательно, отдельно от других.
— Иди к перилам, запечатлею тебя в легендарной долине, — распорядился Максим. — Камера где?
— У Ваньки.
— А Ванька где? — Максим уставился мне в лоб.
Я огляделась: Ваньки нигде не было. Экскурсанты понуро топтались в очереди на шедевр, продвинутые ползали по скалам, выискивая нужный ракурс. Чуть в стороне наша дама общалась с любознательной супружеской четой.
— Ваньку не видели? — крикнула я.
Дама молча пожала плечами, старички усердно завертели головами.
— Пойду, пошарю по кустам, — нервно бросил Максим и начал спускаться по горной тропинке.
Я пробежала вдоль перил, заглядывая вниз и гулко ухая сердцем. На склоне было пусто, никаких следов Ваньки, все тот же унылый, выжженный солнцем пейзаж. В какой-то момент мне почудился свет фотовспышки, а следом послышался сдавленный крик. Я охнула, схватилась за перила, а миг спустя уже летела вниз по косогору. Тропинка выглядела плоской и пологой, но на поверку оказалась крутой и коварной: со всех сторон шипел и осыпался гравий, кусты, за которые я то и дело цеплялась, предательски гнулись к земле, грунт под ногами оползал. За очередным коротким виражом я налетела на Ваньку. Тот сидел на земле и растирал разбитую коленку.
— Ты что здесь делаешь, паршивец?
— Хотел тебе сделать сюрприз, — проблеял Ванька и скорчил виноватое лицо. — Отсюда виден вход в пещеру, и я хотел его заснять…
— А ну-ка марш наверх!
— Я камеру потерял, когда падал! — захныкал Ванька.
— Шагай отсюда, я сама найду камеру!
Ванька понуро затопал наверх, демонстративно приволакивая ногу. Хитрец прекрасно понимал, что отец не накажет хромого бойца, а если и накажет, то не строго.
Я проводила Ваньку взглядом и покачала головой:
— Еще и камеру расколотил, поганец! — опустилась на корточки, заглянула под куст, огляделась, пошарила рукой в траве, потом привстала, осмотрела валуны…
Ноги разъехались, опасно заскользили, и в последний момент я едва ухватилась за ветку лещины. Чуть справа внизу колыхнулись кусты, а через миг оттуда выпорхнула птица.
Я зашаталась, громко чертыхаясь.
— Нашла тоже место! — и тут мой взгляд зафиксировал черный продолговатый предмет. Еще один тугой порыв, и в примятой траве рядом с птичьими перьями блеснуло что-то округлое.
— А вот и объектив!
Я шагнула вперед, гравий под ногами зашуршал и провалился, а секунду спустя с раскатистым и гулким треском я полетела в пустоту.
* * *
Откуда это синее свечение? Оно как будто отовсюду, но источника не видно. Где-то сочится вода, от скал идет тревожное мерцание.
Я подняла голову, осмотрелась: каменный свод и проем впереди. Похоже, я провалилась под землю, в знаменитый драконов тоннель, а проще, в карстовую воронку. Интересно, какой она глубины? Ноги, кажется, целы, голова не болит, значит, пещера не слишком глубокая. Повезло, что ничего не сломала! А еще этот матовый свет неизвестно откуда. Вся пещера пронизана ровным холодным свечением.
Я поднялась, прислушалась: далекое журчание воды и шорох земли под ногами. Воздух влажный, насыщенный… и неподвижный. Где тут выход? Ни факела, ни зажигалки…. Попробуем мобильный телефон, хотя надежды очень мало: на всем маршруте он работал только раз — у старенькой бензоколонки. Так я и знала! Нет сигнала! Зато зарядка полная, а значит, можно будет подсветить…
Странно, почему мне не страшно? Должно быть, я еще не успела испугаться, а может, чувствую, что выход где-то рядом. Для экстремальных авантюр этот маршрут слишком исхожен. Скорее всего, где-то там наверху, над головой моей бредут понурые стада туристов вслед за ушлыми гидами с их пресными байками. Ну все, поплакалась и будет, теперь пора выбираться на свет. Ваньку и Макса пугать не хотелось.
Я сделала несколько робких шагов, и своды пещеры умножили эхо. Жуткое место! Только сейчас я ощутила всю тяжесть камня надо мной, всю мощь скалы, всю ее монолитность.
Тоннель оказался прохладным и длинным, а самое главное, без разветвлений — одна прямая ровная дорожка. Случись со мною лабиринт, и никакой надежды на спасенье: ни карты, ни компаса, ни воды, ни огня. Да, кстати, о воде: откуда этот звук капели? Казалось, он исходит отовсюду, и только прислушавшись, понимаешь, что журчит как будто за стеной. Значит, скоро вираж, а за ним и вода, и надежда на выход…
Тут стены дрогнули, и, кажется, прогнулись, послышался протяжный свист, переходящий в громкое шипение, а следом низкий ровный вой. Мои ноги обмякли и подкосились, тело стало бесформенно-ватным. Горло свело, в животе пробудился вулкан, и вулкан этот ухнул, налился и брызнул во все стороны кипучей лавой животного страха.
